Разчетливая хозяйка
стирает ныне белье только на всемирно известной стиральной машине
" Паромойка Иона",
выигрывая на расходах по стирке 75% сбережения. Стирка, только паром, без малейшего трения, вследствии чего, белье становится значительно выносливее, чем при оной стирке.
Громадные удобства, чистота, независимость от прислуги.
Проспекты высылает безплатно магазин А. А. Скрипова в Уфе.
(магазин Скрипова находился в здании нынешн. Уфа, Ленина 20, угол Ленинка и Окт. Революции, напротив МакДональдса на Гостинке)
Уфа. Трамвай. 1898 год
Feb. 14th, 2016 11:28 pmГородская Дума (с сокращ.):
По ходатайству горного инженера Николая Владимировича Коншина о разрешении ему устройства в г. Уфе трамвая.
Выслушав доклад Управы и выроботанный ею совместно с комиссией, по соглашению с предпринимателем горным инженером
Николаем Владимировичем Коншиным проект договора об устройстве в городе Уфе сети электрических железных дорог для передвижения пассажиров и грузов...........на следующих условиях
-Горный инженер Коншин имеет право устроить в г. Уфе на свой счет, страх и риск сеть электрических железных дорог по местностям, указанным в &2
- Местности, по которым предпринимателю разрешается устроить трамвай, следующия: от станции Уфа Самаро-Златоустовской ж.д. и от пароходных пристаней на реке Белой к Верхне торговой площади и от торговой площади к Старой Уфе с веткой к оренбургскому мосту.
Запись от 8 марта 1919 года город Уфа
28 февраля, большевики были выгнаны из Уфы войсками русской национальной армии вице-адмирала Колчака.
Из опасения, перед уходом красных из Уфы, быть схваченным и расстрелянным карательным отрядом по проскрипционному списку, я в течении трех дней, с 25 -по 28 февраля скрывался, т.е. выйдя из дому 25 февраля, в 5 часов вечера, не возвращался домой до 3 ч. дня 28 февраля.
Финансовый Дневник. Уфа- Бирск 1917 год
Feb. 4th, 2016 05:44 pm
Из личного дневника одного уфимского юноши, который служил в Бирской земской Управе, потом служил в армии Колчака, дальнейшая судьба неизвестна
Слева Приходы, справа Расходы.
Февраль 1917 года.
Приход.
-Проданы две старыя керосинки. 6 рублей 30 коп
-Получено из кассы земской управы за работу, исполненную дома 13 рублей 77 копеек
-Получено жалование из земской управы 81 рубль 21 копейка
Итого 101 рубль 27 коп.
Расход
----------21 рубль 30 копеек (наверно погулял))
-Пломбирование зубов и удаление зубного камня 44 рубля
- Квартира и стол 25 рублей
----------2 рубля 97 копеек
Итого 74 рубля 27 копеек.
101.27 минус 74.27=27 рублей превышение над расходами
Свице Я.С.
Ергин М.Ю.

В январе 1957 г. настоятелем был назначен священник Иоанн Григорьевич Шапошников, до этого состоявший в Бирске священником второго штата30.
До августа 1859 г. настоятелем являлся священник Лука Петрович Попов, с апреля 1958 г. бывший священником второго штата. В ноябре 1956 г. о. Лука имевший тогда сан диакона служил Уфимской Скорбященской церкви31.
В августе 1959 г. настоятелем Бирской Михаило-Архангельской церкви был назначен протоиерей Владимир Петрович Нитовский32.
По крайней мере в 1946-47 гг. вторым священником в Бирской Михаило-Архангельской церкви служил Василий Васильевич Бежалов. В октябре 1946 г. он был пострижен в монашество под именем Савватий. В 1952-57 гг. иеромонах Саватий Бежалов служил в селе Аскине33.
В июле 1947 г. вместо перемещаемого иеромонаха Савватия вторым священником к бирской Михаило-Архангельской церкви был назначен Андрей Иванович Бреев, до этого служивший настоятелем церкви с. Сорвихи Бирского района. По сведениям из послужного списка, родился он в 1874 г., окончил Уфимское мужское духовное училище, и затем служил псаломщиком в различных приходах епархии. В 1914 г. рукоположен в сан диакона, в 1919 г. во священника. В 1930-33 гг. находился в ссылке в Сибири, выйдя на свободу служил в Уфимской епархии до 1937 года. В 1938-40 гг. работал сторожем в Уфе, затем в 1941-43 гг. сторожем в Бирске. О том, что о. Андрей во время войны тайно совершал требы в городе, было сказано выше. В июне 1951 г. в связи с преклонным возрастом он был уволен за штат34. Жил с семьей в Бирске на покое, умер в 1960 г., похоронен на старом городском кладбище.
В декабре 1949 г., на второе священническое место в Бирск был назначен перемещенный из с. Нордовки о. Кондрат Данилович Похитун. Служивший священником в Уфимской епархии еще в 1920 – е годы, в июле 1930 г. он был осужден по ст.58-2, к лишению свободы на 10 лет35 В бирской Михаило-Архангельской церкви о. Кондрат служил по крайней мере до 1951 г. В 1957 он был священником в селе Байках Караидельского района36.
В 1852 г. вторым священником состоял о. Лаврентий Кондратьевич Егармин. В 1953-57 гг. он являлся настоятелем цекви в селе Мана-Гора Улу-Телякского района37.
В 1853-56 гг. вторым священником в Бирске служил о. Иоанн Петрович Архангельский. В октябре 1956 г. он был перемещен вторым священником к Никольскому молитвенному дому на ст. Раевке, а в ноябре этого же года уволен за штат, с правом перехода в другую епархию38.
В ноябре 1956 г. вторым священником в Бирск был назначен о. Стефан Андреевич Прокофьев. В 1958 он служил настоятелем в Михаило-Архангельском молитвенном доме г. Давлеканово39.
В 1957-58 гг. вторым священником в Бирской Михаило-Архангельской церкви был иеромонах Илия (Николай Иванович Бобровников)40.
В июле 1959 вторым священником в Бирск был назначен о. Игорь Петрович Марков, в 1958 г. состоявший священником Николо-Татианинского храма в г. Стерлитамаке41.
В августе 1945 г. диаконом в приход был определен Даниил Прокофьевич Нефёдов. Происходил он из крестьян Пензенской губернии, где в 1921 г. был рукоположен в сан диакона. В 1931-32 гг. служил в соборе г. Мелекеса, затем в 1933 г. в Бирской Михаило-Архангельской церкви, в этом же году оставил службу, затем жил и работал в Бирске42. Какое время о. Даниил Нефедов прослужил в Бирске точно не известно. В 1952-53 гг. он состоял диаконом в г. Мелеузе и Уфимской Крестовоздвиженской церкви, в 1955 уже в сане священника был настоятелем церкви села Костеева Бакалинского района43.
В 1951 г. диаконом в Бирске был Гергий Константинович Перлов44.
В апреле 1953 г. диаконом Бирской Михаило-Архангельской церкви состоял Василий Стефанович Гундяев45 – дед Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Василий Гундяев, родившийся в 1879 г., до революции работал машинистом-механиком в железнодорожном депо г. Лукоянова Нижегородской губернии. Глубоко религиозный человек и церковный активист в 1920-е гг. он был арестован и провел лагерях почти три десятилетия. После выхода на свободу, будучи уже достаточно пожилым человеком Василий Гундяев принял сан диакона, затем священника, и около десяти лет прослужил в Уфимской епархии46. По всей видимости, служение о. Василия в епархии началось именно в Бирске. В 1954-55 г. он был священником в селе Ломовке Белорецкого района, затем в 1955 – 1959 гг. в с. Троицком (Курт) Архангельского района, и в 1959 – 1962 гг. в селе Усы-Степановке Благовещенского района47. В 1962 г после закрытия властями церкви в Усе-Степановке был вынужден уехать к родным в Ленинград.
В 1960-х годах в стране началась новая волна борьбы с религией. В этот период были закрыты многие церкви и приходы, с большим трудом восстановленные верующими в 1940-е годы. Закрытия Бирского Михаило-Архангельского храма удалось избежать, и до 1990-х эта церковь оставалась почти единственным действующим православным храмом на территории к северу от Уфы. Что, несомненно, создавало особую духовную атмосферу в Бирске - тихом, уютном, сохранившем обаяние купеческо-ремесленной старины городке.
В начале 1990-х Уфимской епархии были возвращены здания Бирского Свято-Троицкого собора и Трехсвятительской Инородческой церкви.
Список использованной литературы.
12. УЕВ. 1900. № 18. С. 606.
13. УЕВ. 1905. № 6. С. 373; 1909. № 22. С. 1084.
14. УЕВ. 1913. № 18. С. 41.
15. Протоиерей Владислав Цыпин. Русская церковь (1917-1925). Издание Сретенского монастыря, 1996. С. 158.
16. Книга памяти жертв политических репрессий Республики Башкортостан. Т. 6. Уфа, Китап, 2008. С. 244.
17. Регистрац. дело Михаило-Архангельской церкви. Л. 194.
18. Там же. Л. 59-63.
19. Там же. Л. 64.
20. Там же. Л. 120.
21. Там же. Л. 121.
22. Там же. Л. 149.
23. ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 1. Л.Л. 70, 187, 236; Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 3. Л. 122.
24. ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 3. ЛЛ. 217, 248.
25. Архив Бирского отдела ЗАГСа.
26. Регистрац. дело Михаило-Архангельской церкви. Л. 154.
27. УЕВ. 1917. № 11. С. 272.
28. Воспоминания дочери - Новакович Ольги Михайловны (1923 г.р.); ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 1. Л. 52 об.; Д. 2. Л. 197; Д. 3. Л. Л. 52, 78.
29. Журнал Московской патриархии. 1977. № 3. С. 22.
30. ЦИА РБ.Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 3. Л. 58.
31. ЦИА РБ.Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 3. Л.Л. 236, 260, 58; ЦИА РБ.Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 1. Л. 251.
32. ЦИА РБ.Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 3. Л. 254.
33. Регистрац. дело Михаило-Архангельской церкви. Л. 66; ЦИА РБ.Ф. Р-4731.Оп. 1. Д. 2. Л. 274;Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 1. Л. 51 об.
34. Регистрац. дело Михаило-Архангельской церкви. ЛЛ. 70, 80, 118.
35. Книга памяти жертв политических репрессий Республики Башкортостан. Т. 4. Уфа, 2003. С. 254.
36. Регистрац. дело Михаило-Архангельской церкви. Л.Л. 93, 110; ЦИА РБ.Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 1. Л. 51.
37. Регистрац. дело Михаило-Архангельской церкви. ЛЛ. 150-152; ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 1. ЛЛ. 23, 52.
38. ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 1. Л.Л. 191, 249, 250, 257.
39. ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 1. Л. 253; ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 3. Л. 119.
40. ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 3. ЛЛ. 55, 65;
41. ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 3. Л.Л. 119, 246.
42. Регистрац. дело Михаило-Архангельской церкви. Л.Л. 67-69
43. ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 1. Л.Л. 126, 128, 189.
44. ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 2. Л. 231.
45. ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 1. Л. 49.
46. ichalki-blagovest.ru
Ергин М.Ю.

В январе 1957 г. настоятелем был назначен священник Иоанн Григорьевич Шапошников, до этого состоявший в Бирске священником второго штата30.
До августа 1859 г. настоятелем являлся священник Лука Петрович Попов, с апреля 1958 г. бывший священником второго штата. В ноябре 1956 г. о. Лука имевший тогда сан диакона служил Уфимской Скорбященской церкви31.
В августе 1959 г. настоятелем Бирской Михаило-Архангельской церкви был назначен протоиерей Владимир Петрович Нитовский32.
По крайней мере в 1946-47 гг. вторым священником в Бирской Михаило-Архангельской церкви служил Василий Васильевич Бежалов. В октябре 1946 г. он был пострижен в монашество под именем Савватий. В 1952-57 гг. иеромонах Саватий Бежалов служил в селе Аскине33.
В июле 1947 г. вместо перемещаемого иеромонаха Савватия вторым священником к бирской Михаило-Архангельской церкви был назначен Андрей Иванович Бреев, до этого служивший настоятелем церкви с. Сорвихи Бирского района. По сведениям из послужного списка, родился он в 1874 г., окончил Уфимское мужское духовное училище, и затем служил псаломщиком в различных приходах епархии. В 1914 г. рукоположен в сан диакона, в 1919 г. во священника. В 1930-33 гг. находился в ссылке в Сибири, выйдя на свободу служил в Уфимской епархии до 1937 года. В 1938-40 гг. работал сторожем в Уфе, затем в 1941-43 гг. сторожем в Бирске. О том, что о. Андрей во время войны тайно совершал требы в городе, было сказано выше. В июне 1951 г. в связи с преклонным возрастом он был уволен за штат34. Жил с семьей в Бирске на покое, умер в 1960 г., похоронен на старом городском кладбище.
В декабре 1949 г., на второе священническое место в Бирск был назначен перемещенный из с. Нордовки о. Кондрат Данилович Похитун. Служивший священником в Уфимской епархии еще в 1920 – е годы, в июле 1930 г. он был осужден по ст.58-2, к лишению свободы на 10 лет35 В бирской Михаило-Архангельской церкви о. Кондрат служил по крайней мере до 1951 г. В 1957 он был священником в селе Байках Караидельского района36.
В 1852 г. вторым священником состоял о. Лаврентий Кондратьевич Егармин. В 1953-57 гг. он являлся настоятелем цекви в селе Мана-Гора Улу-Телякского района37.
В 1853-56 гг. вторым священником в Бирске служил о. Иоанн Петрович Архангельский. В октябре 1956 г. он был перемещен вторым священником к Никольскому молитвенному дому на ст. Раевке, а в ноябре этого же года уволен за штат, с правом перехода в другую епархию38.
В ноябре 1956 г. вторым священником в Бирск был назначен о. Стефан Андреевич Прокофьев. В 1958 он служил настоятелем в Михаило-Архангельском молитвенном доме г. Давлеканово39.
В 1957-58 гг. вторым священником в Бирской Михаило-Архангельской церкви был иеромонах Илия (Николай Иванович Бобровников)40.
В июле 1959 вторым священником в Бирск был назначен о. Игорь Петрович Марков, в 1958 г. состоявший священником Николо-Татианинского храма в г. Стерлитамаке41.
В августе 1945 г. диаконом в приход был определен Даниил Прокофьевич Нефёдов. Происходил он из крестьян Пензенской губернии, где в 1921 г. был рукоположен в сан диакона. В 1931-32 гг. служил в соборе г. Мелекеса, затем в 1933 г. в Бирской Михаило-Архангельской церкви, в этом же году оставил службу, затем жил и работал в Бирске42. Какое время о. Даниил Нефедов прослужил в Бирске точно не известно. В 1952-53 гг. он состоял диаконом в г. Мелеузе и Уфимской Крестовоздвиженской церкви, в 1955 уже в сане священника был настоятелем церкви села Костеева Бакалинского района43.
В 1951 г. диаконом в Бирске был Гергий Константинович Перлов44.
В апреле 1953 г. диаконом Бирской Михаило-Архангельской церкви состоял Василий Стефанович Гундяев45 – дед Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Василий Гундяев, родившийся в 1879 г., до революции работал машинистом-механиком в железнодорожном депо г. Лукоянова Нижегородской губернии. Глубоко религиозный человек и церковный активист в 1920-е гг. он был арестован и провел лагерях почти три десятилетия. После выхода на свободу, будучи уже достаточно пожилым человеком Василий Гундяев принял сан диакона, затем священника, и около десяти лет прослужил в Уфимской епархии46. По всей видимости, служение о. Василия в епархии началось именно в Бирске. В 1954-55 г. он был священником в селе Ломовке Белорецкого района, затем в 1955 – 1959 гг. в с. Троицком (Курт) Архангельского района, и в 1959 – 1962 гг. в селе Усы-Степановке Благовещенского района47. В 1962 г после закрытия властями церкви в Усе-Степановке был вынужден уехать к родным в Ленинград.
В 1960-х годах в стране началась новая волна борьбы с религией. В этот период были закрыты многие церкви и приходы, с большим трудом восстановленные верующими в 1940-е годы. Закрытия Бирского Михаило-Архангельского храма удалось избежать, и до 1990-х эта церковь оставалась почти единственным действующим православным храмом на территории к северу от Уфы. Что, несомненно, создавало особую духовную атмосферу в Бирске - тихом, уютном, сохранившем обаяние купеческо-ремесленной старины городке.
В начале 1990-х Уфимской епархии были возвращены здания Бирского Свято-Троицкого собора и Трехсвятительской Инородческой церкви.
Список использованной литературы.
- Я.С. Свице. Православное духовенство города Бирска в 1920-30 гг. Священник Алексей Григорьевич Блинов / Вестник БСПА. Выпуск 9. Бирск, 2008. С. 104.
- Поспеловский Д.В. Православная церковь в XX веке. М.: Издательство “Республика”, 1995. С. 195.
- Архив Совета по делам религий при правительстве Республики Башкортостан. Регистрационное дело Михаило-Архангельской церкви в г. Бирске (далее Регистрац. дело Михаило-Архангельской церкви). Л. 49.
- Там же. Л. 48.
- Регистрац. дело Михаило-Архангельской церкви. Л. 52.
- Там же. ЛЛ. 1-44.
- Там же. ЛЛ. 55.
- Там же. ЛЛ. 58.
- Нац. архив Республики Татарстан. Ф. 4. Оп. 166. Д. 5. Л. 569 об.
12. УЕВ. 1900. № 18. С. 606.
13. УЕВ. 1905. № 6. С. 373; 1909. № 22. С. 1084.
14. УЕВ. 1913. № 18. С. 41.
15. Протоиерей Владислав Цыпин. Русская церковь (1917-1925). Издание Сретенского монастыря, 1996. С. 158.
16. Книга памяти жертв политических репрессий Республики Башкортостан. Т. 6. Уфа, Китап, 2008. С. 244.
17. Регистрац. дело Михаило-Архангельской церкви. Л. 194.
18. Там же. Л. 59-63.
19. Там же. Л. 64.
20. Там же. Л. 120.
21. Там же. Л. 121.
22. Там же. Л. 149.
23. ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 1. Л.Л. 70, 187, 236; Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 3. Л. 122.
24. ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 3. ЛЛ. 217, 248.
25. Архив Бирского отдела ЗАГСа.
26. Регистрац. дело Михаило-Архангельской церкви. Л. 154.
27. УЕВ. 1917. № 11. С. 272.
28. Воспоминания дочери - Новакович Ольги Михайловны (1923 г.р.); ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 1. Л. 52 об.; Д. 2. Л. 197; Д. 3. Л. Л. 52, 78.
29. Журнал Московской патриархии. 1977. № 3. С. 22.
30. ЦИА РБ.Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 3. Л. 58.
31. ЦИА РБ.Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 3. Л.Л. 236, 260, 58; ЦИА РБ.Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 1. Л. 251.
32. ЦИА РБ.Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 3. Л. 254.
33. Регистрац. дело Михаило-Архангельской церкви. Л. 66; ЦИА РБ.Ф. Р-4731.Оп. 1. Д. 2. Л. 274;Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 1. Л. 51 об.
34. Регистрац. дело Михаило-Архангельской церкви. ЛЛ. 70, 80, 118.
35. Книга памяти жертв политических репрессий Республики Башкортостан. Т. 4. Уфа, 2003. С. 254.
36. Регистрац. дело Михаило-Архангельской церкви. Л.Л. 93, 110; ЦИА РБ.Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 1. Л. 51.
37. Регистрац. дело Михаило-Архангельской церкви. ЛЛ. 150-152; ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 1. ЛЛ. 23, 52.
38. ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 1. Л.Л. 191, 249, 250, 257.
39. ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 1. Л. 253; ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 3. Л. 119.
40. ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 3. ЛЛ. 55, 65;
41. ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 3. Л.Л. 119, 246.
42. Регистрац. дело Михаило-Архангельской церкви. Л.Л. 67-69
43. ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 1. Л.Л. 126, 128, 189.
44. ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 2. Л. 231.
45. ЦИА РБ. Ф. Р-4731. Оп. 1. Д. 1. Л. 49.
46. ichalki-blagovest.ru
Свице Я.С.
Ергин М.Ю.

В “Регистрационном деле Михайло-Архангельской церкви в г. Бирске” находится протокол первого собрания верующих, состоявшегося 29 июля 1945 г. Это было большим событием для города. По закону 1929 г. религиозным объединениям запрещалось устраивать любые собрания даже в стенах храма. Это было первое публичное собрание верующих в Бирске по крайней мере с конца 20-х годов. Стиль подлинника сохранен.
Протокол
общего церковно-приходского собрания Михаило-Архангельской церкви г. Бирска
по вопросам следующим:
1. Избрание членов церковного совета, именуемой двадцатки.
2. Выбор и назначение из двадцатки пред. церк. совета, церк. старосты и кандидата к нему. Членов рев-комисии в кол. трех человек.
3. О ремонте церкви и изыскание на то средств путем доброхотных даяний.
4. Текущие вопросы, церковного характера и др.
На собрание явилось более 500 человек верующих. Выбор президиума состоялся общим открытым голосованием.
Пред. собрания избран гр. Кузьма-демьянов [так в документе, авт.] Иван Павл.
Члены: Уньжин В.И. и Костина Евг. Петр.
Секретарь собрания Фарченко Ал. Ал.
Собрание происходило в присутствии представителя секретаря исполкома гр. Коробейникова.
После открытия собрания предоставлено слово свящ. Желвицкому. Священник Желвицкий в предварительном слове, выявил верующим общего собрания свои полномочия, вступая в свои священнические права за чтением врученных ему документов, как от духовной власти, а так же и от советской власти. Чем собрание осталось очень довольное. Затем собранию верующих было предложено пред началом пропеть молитву “Царю небесный”. После произнесенной молитвы, призывая верующих к полному порядку, соблюдая тишину, дабы выбор членов двадцатки и из нея членов церк. сов. был не ошибочен, а вполне доверчивым, т.к. капитальный ремонт церкви всецело ложится на заботы и ответственность верующих. Ремонт храма потребует много средств. Изыскание средств не должно быть принудительным, а только лишь доброхотным даянием, применяя здесь подписные листы и частный сбор. Нужно приложить все силы и энергию сознавая то, что вся жизнь верующих должна протекать с сознанием евангельских слов “Друг друга тяготы носите и т.д.”. Все единогласно заявили: “Поможем, поможем, кто чем может. Доверяем о. Гавриилу вести благословением Господним начинающее дело во славу Господа и на радость верующим”. Предложение принято единогласно.
По 2-му вопросу об избрании двадцатки, слово было предоставлено с разрешения предс. так же о. Желвицкому. Трогательным словом, обращая внимание верующих к означенному вопросу и призывая, он заявил, что выбор двадцатки и назначение ея есть сила церковная, на каковую всецело должны надеяться верующие, потому, что двадцатка и выбор из нея членов церковного совета, есть едино сердце, един дух, надежда и чистая совесть, и по этому каждый избранный член должен помнить, кто храм Божий растлит, того и Бог растлит.
После сказанных прочувственных слов, не имея со стороны собрания никаких прений приступили к выбору. Выбор двадцатки прошел общим открытым голосованием, единогласно и единодушно. Список двадцатки и избрание таковых прилагается к общему списку верующих. Для выбора из нея пред. церк. сов. и членов, слово было предоставлено пред. президиума тов. Кузьме-демьянову, каковой в своих кратких словах высказал собранию, что председателем церковного совета согласно соборного изложения должен быть настоятель нашего храма о. Желвицкий. Слово принято, и выбор прошел единогласно поднятием рук. Церковным старостой избран Мурашкинцев Димитрий Ильич. Избрание Мурашкинцева как бывшего церковного старосты при церкви с. Печёнкино Бирского района при служении священника Желвицкого было особо отмечено, как ревнителя и деятеля к церкви Божией, много поработавшего с чистым сердцем не за страх, а за совесть. Выбор Мурашкинцева прошел единогласно поднятием рук общего собрания. Заместитель к нему так же прошел общим открытым голосованием и избран тов. Карипанов Вас. Алекс. Пред. рев-ком. Избран гр. Кузьма-демьянов И. Пав. Членами избраны тов. Унжин В. Ив. и Кулыгина Евг. Павл. Состав церковного совета и состав рев. комис. прошел с полным доверием, общим голосованием, поднятием рук. Предложение пред. тов. Кузьмы-демьянова принято единогласно. После избрания членов слово было предоставлено священнику Желвицкому. Выступая перед собранием, о. Желвицкий благословил состав собрания за оказанную честь избрания председателем и полного доверия вести дело церковное по истинному пути, среди бушующих волн вести корабль к тихой пристани. Он выразил полное доверие сов. власти и духовенству вообще, т.к. духовенство во главе нашего Московского патриарха Алексия вполне заслужило доверия, помощью фронту в борьбе за свободу родной земли против фашизма, сбором денежных средств. Помимо вещей собрано более 200-хсот мил. руб. На каковыя средства была сооружена танковая часть имени Дим. Донского. Танковая часть шла вперед и с нею наша доблестная Красная армия, уничтожая поработителя - кровожадный фашизм. День за днем, наша непобедимая Красная армия под руководством умных, испытанных в боях руководителей, вонзила в сердце врага и добила его в собственной берлоге. Наша духовная власть помогала и будет помогать своим патриотизмом для сбора пожертвований в пользу детей фронтовиков и их семейств, погибших на поле брани. Собранная сумма выражается в миллионных цифрах, за что наш маршал тов. Сталин выражает нам благодарность.
Последний выступил со словом помощи храму тов. Унжин. Он призывал верующих усилить пожертвование на ремонт храма и добавил: если вы принесете в храм пожертвований хоть по крошке воска, то у нас в целом уже буде цифра. Этим указывал на труд пчелки. Общий голос: “Поможем!”. Выступление церк. старосты выражаемой в благодарности доверия к нему сказал: “Я положу все силы в помощь ремонта святому делу и прошу не оставить меня одиноким, т.к. в правде есть сила, а в силе правда”. После продолжительных выступлений слово было предоставлено священнику Желвицкому.
Священник Желвицкий благодарил собрание за полную тишину и единодушие и добавил, что крест Христов будет скоро сиять на храме святого Архистратига Михаила, а так же благодарил представителя Коробейникова за его оказанное внимание собранию. Для порядка местная милиция выставила дежурство, каковой выражена была благодарность.
После всего о. Желвицкий призывал присутствующих к единому сердцу Бога славить пением молитвы “Достойно есть”, и собрание было окончено. Собрание происходило 29-го июля 1945 г.18
На собрании была избрана так называемая “двадцатка”. Согласно законодательству 1918 г., все церковные организации считались нелегальными, властями признавались только группы из 20 мирян, снимавшие у властей церковные помещения. В 1930-е гг. духовенство, как лишенное гражданских прав, не имело права входить в них. В 1945 г. священник Гавриил Желвицкий уже был в составе двадцатки и был избран председателем церковного совета. В двадцатки, как правило, входили наиболее активные прихожане.
Список верующих
Общего церк. приходского собрания Михаило-Архангельской церкви
г. Бирска. Выбор и назначение в церковную общину, именуемую двадцаткой.
Назначение из нее членов церк. совета и членов рев. Комиссии19.
В августе 1945 г. в отчете уполномоченному Н.Я. Козлову священник Гавриил Желвицкоий сообщал, что “19 августа при громадном стечении верующих после литургии кресты на церкви подняты, капитальный ремонт церкви идет удовлетворительно. Не в далеком будущем будет освящение храма”. В 1945 г. при церкви была сооружена маленькая колокольня “на 4-х столбах деревянная, крыта и обшита фанерой”.
Вскоре после открытия храма власти дали разрешение на назначение второго священника и диакона.
Настоятелем бирской Михаило-Архангельской церкви священник Гавриил Желвицкий прослужил шесть лет. В апреле 1951 г. указом епископа Арсения о. Гавриил был пермещен на должность настоятеля Никольской церкви села Ивановки (Курзюм) Кармаскалинского района20. В послевоенные годы под давлением властей и уполномоченных Совета по делам РПЦ, клириков очень часто переводили из прихода в приход, не давая им долго служить на одном месте.
На первых порах верующие Бирска, направляя просьбы епископу Арсению и даже патриарху Алексию, пытались добиться отмены перевода о. Гавриила. В апреле же 1951 г. во изменение указа, по усиленной просьбе прихожан о. Гавриил Желвицкий был оставлен в должности священника второго штата. Нового настоятеля митрофорного протоиерея - Владимира Алексеевича Костина, до этого служившего настоятелем Троицкой церкви в г. Калинине (Твери)21, верующие встретили не очень приветливо, а позже вступили с ним в открытый конфликт. В октябре 1951 г., согласно его прошению, о. Владимир был освобожден от должности с зачислением временно за штат, о. Гавриил Желвицкий так же был освобожден от должности второго священника и переведен из Бирска22.
В 1952-59 гг. священник Гавриил Васильевич Желвицкий был настоятелем Казанско-Богородского молитвенного дома села Красноусольска, в 1956 г. имел сан протоиерея23. В июне 1959 г. он был перемещен настоятелем Бирской Михаило-Архангельской церкви, а в июле этого же года уволен за штат24. По воспоминаниям бирских старожилов жил в Бирске на покое, пользовался большим уважением горожан. Скончался о. Гавриил 7 мая 1971 г. в возрасте 89 лет25 и был похоронен на старом городском кладбище на Галкиной горе.
В ноябре 1951 г. настоятелем Михаило-Архангельской церкви был назначен о. Михаил Еварестов26, прослуживший в Бирске до января 1957 года.
Михаил Александрович Еварестов (1897-1975), был сыном священника Уфимской епархии Александра Васильевича Еварестова – родного брата протоиерея Уфимского кафедрального собора, расстрелянного большевиками в 1919 г., Евграфа Еварестова. Михаил Еварестов в 1917 г. окончил II класс Уфимской духовной семинарии27 В 1922 г. рукоположен в сан священника к церкви с. Голодаево (Петропавлово), где прослужил до 1928 г. Затем до 1941 г. работал в г. Уфе в различных светских учреждениях. В 1941 г. призван на фронт, в 1942 г. был тяжело ранен, после госпиталя призван в Трудовую армию в г. Куйбышев. Вернувшись в войны с 1945 г. служил священником на ст. Раевке, с 1951 г. в Бирске, затем Янауле. В 1958 г. в сане протоиерея являлся четвертым священником в Уфимской Скорбященской церкви. В 1970-х годах был настоятелем Уфимской Сергиевской церкви.28 В апреле 1975 г. протоиерей Михаил Еварестов - ключарь Уфимского Сергиевского собора был награжден митрой29.
По документам находящимся в “Регистрационном деле Михайло-Архангельской церкви в г. Бирске”, а так же разрозненным документам, сохранившимся в фонде Уполномоченного Совета по делам РПЦ при СМ БАССР (Ф. 4731) в Центральном историческом архиве РБ (ЦИА РБ) приведены некоторые сведения о настоятелях, священниках второго штата и диаконах, служивших в Бирской Михаило-Архангельской церкви в 1940-50-х гг. Так как в указанных архивных делах, явно отложилась не вся делопроизводственная и иная документация, в некоторых случаях не удалось установить точные годы службы некоторых клириков. Как уже было сказано выше, в эти годы переводили духовенство из прихода в приход очень часто.
Продолжение
http://votjak.livejournal.com/178274.html
Ергин М.Ю.

В “Регистрационном деле Михайло-Архангельской церкви в г. Бирске” находится протокол первого собрания верующих, состоявшегося 29 июля 1945 г. Это было большим событием для города. По закону 1929 г. религиозным объединениям запрещалось устраивать любые собрания даже в стенах храма. Это было первое публичное собрание верующих в Бирске по крайней мере с конца 20-х годов. Стиль подлинника сохранен.
Протокол
общего церковно-приходского собрания Михаило-Архангельской церкви г. Бирска
по вопросам следующим:
1. Избрание членов церковного совета, именуемой двадцатки.
2. Выбор и назначение из двадцатки пред. церк. совета, церк. старосты и кандидата к нему. Членов рев-комисии в кол. трех человек.
3. О ремонте церкви и изыскание на то средств путем доброхотных даяний.
4. Текущие вопросы, церковного характера и др.
На собрание явилось более 500 человек верующих. Выбор президиума состоялся общим открытым голосованием.
Пред. собрания избран гр. Кузьма-демьянов [так в документе, авт.] Иван Павл.
Члены: Уньжин В.И. и Костина Евг. Петр.
Секретарь собрания Фарченко Ал. Ал.
Собрание происходило в присутствии представителя секретаря исполкома гр. Коробейникова.
После открытия собрания предоставлено слово свящ. Желвицкому. Священник Желвицкий в предварительном слове, выявил верующим общего собрания свои полномочия, вступая в свои священнические права за чтением врученных ему документов, как от духовной власти, а так же и от советской власти. Чем собрание осталось очень довольное. Затем собранию верующих было предложено пред началом пропеть молитву “Царю небесный”. После произнесенной молитвы, призывая верующих к полному порядку, соблюдая тишину, дабы выбор членов двадцатки и из нея членов церк. сов. был не ошибочен, а вполне доверчивым, т.к. капитальный ремонт церкви всецело ложится на заботы и ответственность верующих. Ремонт храма потребует много средств. Изыскание средств не должно быть принудительным, а только лишь доброхотным даянием, применяя здесь подписные листы и частный сбор. Нужно приложить все силы и энергию сознавая то, что вся жизнь верующих должна протекать с сознанием евангельских слов “Друг друга тяготы носите и т.д.”. Все единогласно заявили: “Поможем, поможем, кто чем может. Доверяем о. Гавриилу вести благословением Господним начинающее дело во славу Господа и на радость верующим”. Предложение принято единогласно.
По 2-му вопросу об избрании двадцатки, слово было предоставлено с разрешения предс. так же о. Желвицкому. Трогательным словом, обращая внимание верующих к означенному вопросу и призывая, он заявил, что выбор двадцатки и назначение ея есть сила церковная, на каковую всецело должны надеяться верующие, потому, что двадцатка и выбор из нея членов церковного совета, есть едино сердце, един дух, надежда и чистая совесть, и по этому каждый избранный член должен помнить, кто храм Божий растлит, того и Бог растлит.
После сказанных прочувственных слов, не имея со стороны собрания никаких прений приступили к выбору. Выбор двадцатки прошел общим открытым голосованием, единогласно и единодушно. Список двадцатки и избрание таковых прилагается к общему списку верующих. Для выбора из нея пред. церк. сов. и членов, слово было предоставлено пред. президиума тов. Кузьме-демьянову, каковой в своих кратких словах высказал собранию, что председателем церковного совета согласно соборного изложения должен быть настоятель нашего храма о. Желвицкий. Слово принято, и выбор прошел единогласно поднятием рук. Церковным старостой избран Мурашкинцев Димитрий Ильич. Избрание Мурашкинцева как бывшего церковного старосты при церкви с. Печёнкино Бирского района при служении священника Желвицкого было особо отмечено, как ревнителя и деятеля к церкви Божией, много поработавшего с чистым сердцем не за страх, а за совесть. Выбор Мурашкинцева прошел единогласно поднятием рук общего собрания. Заместитель к нему так же прошел общим открытым голосованием и избран тов. Карипанов Вас. Алекс. Пред. рев-ком. Избран гр. Кузьма-демьянов И. Пав. Членами избраны тов. Унжин В. Ив. и Кулыгина Евг. Павл. Состав церковного совета и состав рев. комис. прошел с полным доверием, общим голосованием, поднятием рук. Предложение пред. тов. Кузьмы-демьянова принято единогласно. После избрания членов слово было предоставлено священнику Желвицкому. Выступая перед собранием, о. Желвицкий благословил состав собрания за оказанную честь избрания председателем и полного доверия вести дело церковное по истинному пути, среди бушующих волн вести корабль к тихой пристани. Он выразил полное доверие сов. власти и духовенству вообще, т.к. духовенство во главе нашего Московского патриарха Алексия вполне заслужило доверия, помощью фронту в борьбе за свободу родной земли против фашизма, сбором денежных средств. Помимо вещей собрано более 200-хсот мил. руб. На каковыя средства была сооружена танковая часть имени Дим. Донского. Танковая часть шла вперед и с нею наша доблестная Красная армия, уничтожая поработителя - кровожадный фашизм. День за днем, наша непобедимая Красная армия под руководством умных, испытанных в боях руководителей, вонзила в сердце врага и добила его в собственной берлоге. Наша духовная власть помогала и будет помогать своим патриотизмом для сбора пожертвований в пользу детей фронтовиков и их семейств, погибших на поле брани. Собранная сумма выражается в миллионных цифрах, за что наш маршал тов. Сталин выражает нам благодарность.
Последний выступил со словом помощи храму тов. Унжин. Он призывал верующих усилить пожертвование на ремонт храма и добавил: если вы принесете в храм пожертвований хоть по крошке воска, то у нас в целом уже буде цифра. Этим указывал на труд пчелки. Общий голос: “Поможем!”. Выступление церк. старосты выражаемой в благодарности доверия к нему сказал: “Я положу все силы в помощь ремонта святому делу и прошу не оставить меня одиноким, т.к. в правде есть сила, а в силе правда”. После продолжительных выступлений слово было предоставлено священнику Желвицкому.
Священник Желвицкий благодарил собрание за полную тишину и единодушие и добавил, что крест Христов будет скоро сиять на храме святого Архистратига Михаила, а так же благодарил представителя Коробейникова за его оказанное внимание собранию. Для порядка местная милиция выставила дежурство, каковой выражена была благодарность.
После всего о. Желвицкий призывал присутствующих к единому сердцу Бога славить пением молитвы “Достойно есть”, и собрание было окончено. Собрание происходило 29-го июля 1945 г.18
На собрании была избрана так называемая “двадцатка”. Согласно законодательству 1918 г., все церковные организации считались нелегальными, властями признавались только группы из 20 мирян, снимавшие у властей церковные помещения. В 1930-е гг. духовенство, как лишенное гражданских прав, не имело права входить в них. В 1945 г. священник Гавриил Желвицкий уже был в составе двадцатки и был избран председателем церковного совета. В двадцатки, как правило, входили наиболее активные прихожане.
Список верующих
Общего церк. приходского собрания Михаило-Архангельской церкви
г. Бирска. Выбор и назначение в церковную общину, именуемую двадцаткой.
Назначение из нее членов церк. совета и членов рев. Комиссии19.
ФИО | Год рождения |
Род занятий | Суди-мость | Назначение членов в церковный совет |
Костина Екат. Петр. | 1870 | б/работ. | нет | |
Карепанов Вас. Алек. | 1895 | райпромхозлессоюз | ст. 93 | зам. церк. старосты |
Уньжин Василий Ив. | 1885 | арт. объединение | нет | член. рев. комиссии |
Мурашкинцев Дим. Иль. | 1880 | арт. “Трудовой путь” | нет | церков. староста |
Посоженников Пот. Гр. | 1880 | б/работ. | ст. 107 | |
Кулыгина Евг. Павл. | 1905 | б/работ. | нет | член. рев. комиссии |
Красильников Гер. Сем. | 1867 | б/работ. | ст. 63 | |
Позолотин Мих. Вас. | 1884 | б/работ. | нет | |
Завражников А.В. | 1891 | б/работ. | нет | |
Узлов Алекс. Павл. | 1885 | б/работ. | нет | |
Вечтомов А.А. | 1897 | б/работ. | нет | |
Горожанин Вас. Сем. | 1871 | б/работ. | нет | |
Казакова Анаст. Вас. | 1874 | б/работ. | нет | |
Соломинова Ф.П. | 1884 | б/работ. | нет | |
Валежанин И. Вас. | 1882 | б/работ. | ст. 195 | |
Девяткин К.И. | 1884 | хлеб. комб | нет | |
Кузьмадемьянов Ив. Пав. | 1878 | б/работ. | ст. 195 | пред. ревкомис. |
Решетников Ф.И. | 1883 | б/работ. | нет | |
Рубцов А.И. | 1902 | профтехшкола | нет | |
Желвицкий Гавр. Вас. | 1884 | священник | ст. 58 | предс. церк.совета |
В августе 1945 г. в отчете уполномоченному Н.Я. Козлову священник Гавриил Желвицкоий сообщал, что “19 августа при громадном стечении верующих после литургии кресты на церкви подняты, капитальный ремонт церкви идет удовлетворительно. Не в далеком будущем будет освящение храма”. В 1945 г. при церкви была сооружена маленькая колокольня “на 4-х столбах деревянная, крыта и обшита фанерой”.
Вскоре после открытия храма власти дали разрешение на назначение второго священника и диакона.
Настоятелем бирской Михаило-Архангельской церкви священник Гавриил Желвицкий прослужил шесть лет. В апреле 1951 г. указом епископа Арсения о. Гавриил был пермещен на должность настоятеля Никольской церкви села Ивановки (Курзюм) Кармаскалинского района20. В послевоенные годы под давлением властей и уполномоченных Совета по делам РПЦ, клириков очень часто переводили из прихода в приход, не давая им долго служить на одном месте.
На первых порах верующие Бирска, направляя просьбы епископу Арсению и даже патриарху Алексию, пытались добиться отмены перевода о. Гавриила. В апреле же 1951 г. во изменение указа, по усиленной просьбе прихожан о. Гавриил Желвицкий был оставлен в должности священника второго штата. Нового настоятеля митрофорного протоиерея - Владимира Алексеевича Костина, до этого служившего настоятелем Троицкой церкви в г. Калинине (Твери)21, верующие встретили не очень приветливо, а позже вступили с ним в открытый конфликт. В октябре 1951 г., согласно его прошению, о. Владимир был освобожден от должности с зачислением временно за штат, о. Гавриил Желвицкий так же был освобожден от должности второго священника и переведен из Бирска22.
В 1952-59 гг. священник Гавриил Васильевич Желвицкий был настоятелем Казанско-Богородского молитвенного дома села Красноусольска, в 1956 г. имел сан протоиерея23. В июне 1959 г. он был перемещен настоятелем Бирской Михаило-Архангельской церкви, а в июле этого же года уволен за штат24. По воспоминаниям бирских старожилов жил в Бирске на покое, пользовался большим уважением горожан. Скончался о. Гавриил 7 мая 1971 г. в возрасте 89 лет25 и был похоронен на старом городском кладбище на Галкиной горе.
В ноябре 1951 г. настоятелем Михаило-Архангельской церкви был назначен о. Михаил Еварестов26, прослуживший в Бирске до января 1957 года.
Михаил Александрович Еварестов (1897-1975), был сыном священника Уфимской епархии Александра Васильевича Еварестова – родного брата протоиерея Уфимского кафедрального собора, расстрелянного большевиками в 1919 г., Евграфа Еварестова. Михаил Еварестов в 1917 г. окончил II класс Уфимской духовной семинарии27 В 1922 г. рукоположен в сан священника к церкви с. Голодаево (Петропавлово), где прослужил до 1928 г. Затем до 1941 г. работал в г. Уфе в различных светских учреждениях. В 1941 г. призван на фронт, в 1942 г. был тяжело ранен, после госпиталя призван в Трудовую армию в г. Куйбышев. Вернувшись в войны с 1945 г. служил священником на ст. Раевке, с 1951 г. в Бирске, затем Янауле. В 1958 г. в сане протоиерея являлся четвертым священником в Уфимской Скорбященской церкви. В 1970-х годах был настоятелем Уфимской Сергиевской церкви.28 В апреле 1975 г. протоиерей Михаил Еварестов - ключарь Уфимского Сергиевского собора был награжден митрой29.
По документам находящимся в “Регистрационном деле Михайло-Архангельской церкви в г. Бирске”, а так же разрозненным документам, сохранившимся в фонде Уполномоченного Совета по делам РПЦ при СМ БАССР (Ф. 4731) в Центральном историческом архиве РБ (ЦИА РБ) приведены некоторые сведения о настоятелях, священниках второго штата и диаконах, служивших в Бирской Михаило-Архангельской церкви в 1940-50-х гг. Так как в указанных архивных делах, явно отложилась не вся делопроизводственная и иная документация, в некоторых случаях не удалось установить точные годы службы некоторых клириков. Как уже было сказано выше, в эти годы переводили духовенство из прихода в приход очень часто.
Продолжение
http://votjak.livejournal.com/178274.html
Свице Я.С.
Ергин М.Ю.

Первый настоятель открытого в 1945 году Бирского Михаило-Архангельского храма – о. Гавриил Васильевич Желвицкий (1882-1971) родился в 1882 г. в селе Мысовые Челны Мензелинского уезда Уфимской губернии. Его отец Василий Дмитриевич Желвицкий (1847-1906) был дьяконом Ильинской церкви этого села10. В последующем он, уже в сане священника служил в нескольких приходах Уфимской епархии, в последние годы жизни в селе Казанцеве Бирского уезда11 (ныне Вострецово). Желвицкие – были священнической семьей, многие представители которой на протяжении нескольких поколений служили в Уфимской епархии. Гавриил Васильевич Желвицкий в 1892-94 гг. обучался в Уфимском мужском духовном училище, но полного курса не окончил. В 1900 г. после окончания учебы в псаломщицком классе этого училища был определен исполняющим должность псаломщика к Христорождественской церкви Усть-Катавского завода12. После службы псаломщиком в различных приходах (в том числе в 1905-1909 гг. в селе Печёнкине Бирского уезда)13, в 1911 г. был рукоположен в сан диакона, а в 1913 г. в сан священника и определен в с. Верхне-Кандауровку Стерлитамакского уезда14.
В начале 1920-х годов Гавриил Желвицкий служил священником в селе Печёнкине бывшего Бирского уезда. В это время на европейскую территорию России, разоренную гражданской войной, обрушилось новое бедствие – разразилась жестокая засуха. В 34-х губерниях царил голод. К маю 1922 г. голодало уже около 20-ти миллионов человек, около миллиона из них скончались. В газетах появились сообщения о случаях людоедства и трупоедства15. В августе 2005 г. нами были записаны воспоминания жительницы Бирска Варвары Владимировны Белобородовой (1907 г.р.), происходившей из деревни Елгашево, расположенной недалеко от бывшего приходского села Маядыка и села Печёнкина. “…Лебедной год был 22-ой, лебеда родилась, отец Гавриил в Печёнкино служил еще. С весны 22-го жар был, и ничего не взошло. И вот из Бирска с горы принесена была икона Спасителя из Собора. Шесть человек икону несли. Был печёновский собор, базановский собор и наш маядыкский на росстанях среди полей [на перекрестке дорог собрались на молебен жители этих сел, авт.]. Служили три священника базановский священник - ученый был мариец, не знаю его, наш батюшка Владимир Владимирович Борецкий и отец Гавриил Желвицкий из Печёнкина. Как будто бы он, Гавриил Желвицкий хлопотал, чтобы икону Спасителя внести в эти поля. А когда молились… у нас мама умерла в 1918 году, девочка осталась, я была ее крестной, она звала меня лёленькой, она была со мной, там пошел дождь, а деть ее некуда. Она говорит: “Куда мы теперь денемся?”. Никуда не делся весь народ. В этот дождь стоял, а дождь лил, и лил, и лил, и лил, даже по дороге силен ключ пошел. Когда служили, я не буду врать, чистая земля чернела, а прошел этот дождь, все поля закрылись лебедой. До кушнаренковских полей, за Качубашем, там барская земля была в Клещёво – вот вся была лебеда. Четыре района, все поля покрылись лебедой. Такая лебеда выросла, она вся одиночка и до самой земли у нее были кисточки. И все люди на этой лебеде прожили и скотина на этой траве прожила. Отец Гавриил в приходе печёнкинском долго служил. Я почему его хорошо помню, когда еще мама была жива, это было перед войной перед германской, мне было лет 7-8, ходили с сестрой, с девчонками туда в Печёнкино воду глядеть. Это было преполовение Пасхальное, на четвертой неделе после Пасхи. Там заливаются луга все, а мы глядим ходим воду. Такой красивый был батюшка, молодой. Он не один служил был дьякон и псаломщик. Я отца Гавриила помню, из-за чего как звали. Мы играли с подружкой, а он к ним приходил. Когда Кузьминки, Пасха и Рождество, он ходил по деревням с иконой, с крестом, к нам приходил в деревню ночевать, у моей подружки, у них отдыхал. Я поэтому хорошо его запомнила. Такой был предсказательный и улыбистый. Отца Гавриила взяли из Печёнкино в тюрьму. Забрали его - колхоз уже был. Колхоз начался в 31-м. Папаша свёз всё, и семена свёз весной. Мы зашли с мужем, женились и зашли. А потом у нас родилась девочка, Люба, 1 апреля 1939 года. Он ее крестил на дому в деревне, в Елгашево. Он был уже не в Печёнкине, а откуда-то приходил. Нам тут один дяденька пришел, моему мужу сказал: “У вас робёночек есть, вот в этот дом придет печёновский батюшка, и будет детей крестить”. Вот её в этом доме крестили. Крестили их девять человек. Как крестили? Посудка у него была – эмалированный таз хозяйский. Маленьких макал, а больших мочил над тазиком. Арестовывали его 4 года. Не скажу в каком году”.
Священник о. Гавриил Желвицкий, настоятель Христорождественской церкви с. Печенкина был арестован в июле 1929 года и приговорен к лишению свободы на 3 года16. В 1944 о. Гавриил был назначен священником в село Байки, а в июне 1945 г. в город Бирск.
В “Регистрационном деле Михайло-Архангельской церкви в г. Бирске” сохранилось собственноручное письмо Гавриила Желвицкого епископу уфимскому Арсению, написанное в 1951 г., где отец Гавриил описал свое назначение в Бирск и то, в каком полуразрушенном состоянии находился храм.
“В 1944 г. архиепископом Стефаном Уфимским, я был назначен организовать и открыть приход с. Байки Караидельского района, архиепископ Стефан благословил меня на трудный подвиг и добавил: “Я тебя благословляю и на тебя надеюсь”. Получив надлежащие документы, я приехал на место назначения. Быстро открыл приход и с помощию Божия временно устроил молитвенный дом с алтарем. На радость православия его освятил, открыл церковную службу, где служба продолжается до сего дня. В 1945 г. 2-го июля получаю вызов от архиепископа Иоанна Уфимского явиться в Уфу. Являюсь. архиепископ Иоанн мне говорит: “Назначаю тебя в г. Бирск на открытие прихода и устройство полуразрушенного храма”. Заручившись благословением: “Иди устраивай, на тебя надеюсь” - слова архиепископа Иоанна… Придя в храм, посмотрел и что же? К моему удивлению вижу: рамы все поломаны, стекла как в куполе, а так же в церкви повыбитые, стены в двух местах выломаны, дверей, пола, иконостаса нет, живопись повреждена, штукатурка разрушена, словом, бывший храм был убежищем скота в ненастное время и был полный всяких нечистот. С чего начать? Собрал общее собрание, поставил покрытыя полотенцем три скамейки, принесли несколько мелкого размера икон, и я молебном открыл службу. Пришлось много подумать и поработать головой, а останавливаться нельзя. Припадая со слезами к Божией Матери и прошу ея помощи и покрова: “Матерь Божия, помоги мне и укажи, мне своим святым перстом, откуда и с чего начать это святое дело!”. В молитвах и слезах я просыпаюсь и вижу во сне: “Иди в мир”. Просыпаюсь подбодренный откровением, еду в Уфу к уполномоченному по церковным делам тов. Козлову. Обращаюсь к нему со своей глубокой просьбой о разрешении в хождении по домам по Бирскому и другим районам и иконой Божией Матери. По моей слезной просьбе уполномоченный Козлов разрешил: на Бирский, Янаульский, Калтасинский и Илишевский районы. Заручившись документом и иконой Божией Матери, именуемой Гребенской, пригласил помощницу и сборщицу с церковной кружкой на ремонт храма. Прошло много время не слыша службы, молебного пения, меня встречали везде с радостию. Образ Божией Матери деревня от деревни переносили на руках богомольцев. Я не щадил ни здоровьем ни силами, шел вперед и вперед, не обращая внимания ни на какую погоду. Дождик, снег, буря снежная, осенний дождь и грязная погода меня не держали. Я шел вперед и вперед, достигая своей цели, собирая лепту на храм Божий. Испытывали на нас нападение, покушаясь на нашу жизнь с целью грабежа, но Матерь Божия нас спасла, мы остались невредимы, кроме изорванного пальто”17.
Надо сказать, что отцу Гавриилу в это время был уже 61 год. Старожилы Бирска вспоминали, как священник Желвицкий, обвязавшись веревкой, сам красил огромный купол Михаило-Архангельской церкви. В возрождавшийся храм прихожанами закрытых и разгромленных церквей бирской округи были принесены сотни бесценных икон, спасенных ими зачастую ценою своей жизни и благополучия. Здесь нашла приют и почитаемая, чудотворная икона “Плач Божией Матери” из взорванной церкви села Гребени. Вспоминает жительница г. Бирска Нина Дмитриевна Юшина (записала И.Н. Ентальцева в 2005 г.) “У меня папа был председателем райсовета… и бабушка, что бы не подводить папу, когда мы шли в церковь, мне говорила: ”Давай-ка пойдем по Революционной”, т.е. кругом, что бы нас не увидели знакомые. Идем, и вдруг выскакивает мальчишка и дико кричит: “А Нинка с бабушкой в церковь идут!”. И бабушка чуть не встала перед ним на колени, плакала и просила этого мальчика никому не говорить. Я тогда была во 2-м или 3-м классе. Была весна, такая солнечная… Когда к нам приехал о. Гавриил Желвицкий, я видела его очень много раз. Моя тетушка жила на ул. Крупской, а он жил метрах в стах – на Чеверевской. Я постоянно ходила к тете Лизе и постоянно его видела. Очень интеллигентный человек, уважительный… Он был невысокого роста, весь собранный, лучезарный, может быть, от того, что церковь открыли… Тогда очень много икон несли в храм. Вот Яков Матвеевич Чудинов, муж тети, его мама Параскева, принесла в храм совершенно сказочную икону “Успение”, старую, великолепно украшенную, она всегда была рядом с Николаем Чудотворцем на амвоне. А теперь она в алтаре. Желвицкого очень почитали прихожане. Служба была по всем праздникам. Прихожане участвовали во всех работах по восстановлению храма”.
Продолжение:
http://votjak.livejournal.com/177961.html
Ергин М.Ю.

Первый настоятель открытого в 1945 году Бирского Михаило-Архангельского храма – о. Гавриил Васильевич Желвицкий (1882-1971) родился в 1882 г. в селе Мысовые Челны Мензелинского уезда Уфимской губернии. Его отец Василий Дмитриевич Желвицкий (1847-1906) был дьяконом Ильинской церкви этого села10. В последующем он, уже в сане священника служил в нескольких приходах Уфимской епархии, в последние годы жизни в селе Казанцеве Бирского уезда11 (ныне Вострецово). Желвицкие – были священнической семьей, многие представители которой на протяжении нескольких поколений служили в Уфимской епархии. Гавриил Васильевич Желвицкий в 1892-94 гг. обучался в Уфимском мужском духовном училище, но полного курса не окончил. В 1900 г. после окончания учебы в псаломщицком классе этого училища был определен исполняющим должность псаломщика к Христорождественской церкви Усть-Катавского завода12. После службы псаломщиком в различных приходах (в том числе в 1905-1909 гг. в селе Печёнкине Бирского уезда)13, в 1911 г. был рукоположен в сан диакона, а в 1913 г. в сан священника и определен в с. Верхне-Кандауровку Стерлитамакского уезда14.
В начале 1920-х годов Гавриил Желвицкий служил священником в селе Печёнкине бывшего Бирского уезда. В это время на европейскую территорию России, разоренную гражданской войной, обрушилось новое бедствие – разразилась жестокая засуха. В 34-х губерниях царил голод. К маю 1922 г. голодало уже около 20-ти миллионов человек, около миллиона из них скончались. В газетах появились сообщения о случаях людоедства и трупоедства15. В августе 2005 г. нами были записаны воспоминания жительницы Бирска Варвары Владимировны Белобородовой (1907 г.р.), происходившей из деревни Елгашево, расположенной недалеко от бывшего приходского села Маядыка и села Печёнкина. “…Лебедной год был 22-ой, лебеда родилась, отец Гавриил в Печёнкино служил еще. С весны 22-го жар был, и ничего не взошло. И вот из Бирска с горы принесена была икона Спасителя из Собора. Шесть человек икону несли. Был печёновский собор, базановский собор и наш маядыкский на росстанях среди полей [на перекрестке дорог собрались на молебен жители этих сел, авт.]. Служили три священника базановский священник - ученый был мариец, не знаю его, наш батюшка Владимир Владимирович Борецкий и отец Гавриил Желвицкий из Печёнкина. Как будто бы он, Гавриил Желвицкий хлопотал, чтобы икону Спасителя внести в эти поля. А когда молились… у нас мама умерла в 1918 году, девочка осталась, я была ее крестной, она звала меня лёленькой, она была со мной, там пошел дождь, а деть ее некуда. Она говорит: “Куда мы теперь денемся?”. Никуда не делся весь народ. В этот дождь стоял, а дождь лил, и лил, и лил, и лил, даже по дороге силен ключ пошел. Когда служили, я не буду врать, чистая земля чернела, а прошел этот дождь, все поля закрылись лебедой. До кушнаренковских полей, за Качубашем, там барская земля была в Клещёво – вот вся была лебеда. Четыре района, все поля покрылись лебедой. Такая лебеда выросла, она вся одиночка и до самой земли у нее были кисточки. И все люди на этой лебеде прожили и скотина на этой траве прожила. Отец Гавриил в приходе печёнкинском долго служил. Я почему его хорошо помню, когда еще мама была жива, это было перед войной перед германской, мне было лет 7-8, ходили с сестрой, с девчонками туда в Печёнкино воду глядеть. Это было преполовение Пасхальное, на четвертой неделе после Пасхи. Там заливаются луга все, а мы глядим ходим воду. Такой красивый был батюшка, молодой. Он не один служил был дьякон и псаломщик. Я отца Гавриила помню, из-за чего как звали. Мы играли с подружкой, а он к ним приходил. Когда Кузьминки, Пасха и Рождество, он ходил по деревням с иконой, с крестом, к нам приходил в деревню ночевать, у моей подружки, у них отдыхал. Я поэтому хорошо его запомнила. Такой был предсказательный и улыбистый. Отца Гавриила взяли из Печёнкино в тюрьму. Забрали его - колхоз уже был. Колхоз начался в 31-м. Папаша свёз всё, и семена свёз весной. Мы зашли с мужем, женились и зашли. А потом у нас родилась девочка, Люба, 1 апреля 1939 года. Он ее крестил на дому в деревне, в Елгашево. Он был уже не в Печёнкине, а откуда-то приходил. Нам тут один дяденька пришел, моему мужу сказал: “У вас робёночек есть, вот в этот дом придет печёновский батюшка, и будет детей крестить”. Вот её в этом доме крестили. Крестили их девять человек. Как крестили? Посудка у него была – эмалированный таз хозяйский. Маленьких макал, а больших мочил над тазиком. Арестовывали его 4 года. Не скажу в каком году”.
Священник о. Гавриил Желвицкий, настоятель Христорождественской церкви с. Печенкина был арестован в июле 1929 года и приговорен к лишению свободы на 3 года16. В 1944 о. Гавриил был назначен священником в село Байки, а в июне 1945 г. в город Бирск.
В “Регистрационном деле Михайло-Архангельской церкви в г. Бирске” сохранилось собственноручное письмо Гавриила Желвицкого епископу уфимскому Арсению, написанное в 1951 г., где отец Гавриил описал свое назначение в Бирск и то, в каком полуразрушенном состоянии находился храм.
“В 1944 г. архиепископом Стефаном Уфимским, я был назначен организовать и открыть приход с. Байки Караидельского района, архиепископ Стефан благословил меня на трудный подвиг и добавил: “Я тебя благословляю и на тебя надеюсь”. Получив надлежащие документы, я приехал на место назначения. Быстро открыл приход и с помощию Божия временно устроил молитвенный дом с алтарем. На радость православия его освятил, открыл церковную службу, где служба продолжается до сего дня. В 1945 г. 2-го июля получаю вызов от архиепископа Иоанна Уфимского явиться в Уфу. Являюсь. архиепископ Иоанн мне говорит: “Назначаю тебя в г. Бирск на открытие прихода и устройство полуразрушенного храма”. Заручившись благословением: “Иди устраивай, на тебя надеюсь” - слова архиепископа Иоанна… Придя в храм, посмотрел и что же? К моему удивлению вижу: рамы все поломаны, стекла как в куполе, а так же в церкви повыбитые, стены в двух местах выломаны, дверей, пола, иконостаса нет, живопись повреждена, штукатурка разрушена, словом, бывший храм был убежищем скота в ненастное время и был полный всяких нечистот. С чего начать? Собрал общее собрание, поставил покрытыя полотенцем три скамейки, принесли несколько мелкого размера икон, и я молебном открыл службу. Пришлось много подумать и поработать головой, а останавливаться нельзя. Припадая со слезами к Божией Матери и прошу ея помощи и покрова: “Матерь Божия, помоги мне и укажи, мне своим святым перстом, откуда и с чего начать это святое дело!”. В молитвах и слезах я просыпаюсь и вижу во сне: “Иди в мир”. Просыпаюсь подбодренный откровением, еду в Уфу к уполномоченному по церковным делам тов. Козлову. Обращаюсь к нему со своей глубокой просьбой о разрешении в хождении по домам по Бирскому и другим районам и иконой Божией Матери. По моей слезной просьбе уполномоченный Козлов разрешил: на Бирский, Янаульский, Калтасинский и Илишевский районы. Заручившись документом и иконой Божией Матери, именуемой Гребенской, пригласил помощницу и сборщицу с церковной кружкой на ремонт храма. Прошло много время не слыша службы, молебного пения, меня встречали везде с радостию. Образ Божией Матери деревня от деревни переносили на руках богомольцев. Я не щадил ни здоровьем ни силами, шел вперед и вперед, не обращая внимания ни на какую погоду. Дождик, снег, буря снежная, осенний дождь и грязная погода меня не держали. Я шел вперед и вперед, достигая своей цели, собирая лепту на храм Божий. Испытывали на нас нападение, покушаясь на нашу жизнь с целью грабежа, но Матерь Божия нас спасла, мы остались невредимы, кроме изорванного пальто”17.
Надо сказать, что отцу Гавриилу в это время был уже 61 год. Старожилы Бирска вспоминали, как священник Желвицкий, обвязавшись веревкой, сам красил огромный купол Михаило-Архангельской церкви. В возрождавшийся храм прихожанами закрытых и разгромленных церквей бирской округи были принесены сотни бесценных икон, спасенных ими зачастую ценою своей жизни и благополучия. Здесь нашла приют и почитаемая, чудотворная икона “Плач Божией Матери” из взорванной церкви села Гребени. Вспоминает жительница г. Бирска Нина Дмитриевна Юшина (записала И.Н. Ентальцева в 2005 г.) “У меня папа был председателем райсовета… и бабушка, что бы не подводить папу, когда мы шли в церковь, мне говорила: ”Давай-ка пойдем по Революционной”, т.е. кругом, что бы нас не увидели знакомые. Идем, и вдруг выскакивает мальчишка и дико кричит: “А Нинка с бабушкой в церковь идут!”. И бабушка чуть не встала перед ним на колени, плакала и просила этого мальчика никому не говорить. Я тогда была во 2-м или 3-м классе. Была весна, такая солнечная… Когда к нам приехал о. Гавриил Желвицкий, я видела его очень много раз. Моя тетушка жила на ул. Крупской, а он жил метрах в стах – на Чеверевской. Я постоянно ходила к тете Лизе и постоянно его видела. Очень интеллигентный человек, уважительный… Он был невысокого роста, весь собранный, лучезарный, может быть, от того, что церковь открыли… Тогда очень много икон несли в храм. Вот Яков Матвеевич Чудинов, муж тети, его мама Параскева, принесла в храм совершенно сказочную икону “Успение”, старую, великолепно украшенную, она всегда была рядом с Николаем Чудотворцем на амвоне. А теперь она в алтаре. Желвицкого очень почитали прихожане. Служба была по всем праздникам. Прихожане участвовали во всех работах по восстановлению храма”.
Продолжение:
http://votjak.livejournal.com/177961.html
Свице Я.С.
Ергин М.Ю.

До 1917 года в уездном городе Бирске – экономическом, культурном и религиозном центре севера Уфимской губернии находились: Свято-Троицкий собор, три каменные церкви, Свято-Троицкий женский монастырь. В 1920-30-х годах все храмы и монастырь были закрыты. Монастырская Свято-Троицкая и тюремная церкви, а также все городские часовни полностью разрушены. Последней, летом 1937 года, была закрыта бирская Михаило-Архангельская церковь, тогда же был арестован весь ее причт. В июле-ноябре 1937 г. был арестован находившийся в Бирске в ссылке епископ Аверкий (Кедров); арестованы практически все находившиеся к этому времени на свободе клирики Бирска и близлежащих сел; многие монахини закрытых Бирского Свято-Троицкого монастыря и Георгиевского монастыря “Святые кустики”, жившие в городе или окрестных селах; церковные активисты. После непродолжительного следствия епископ Аверкий и более пятнадцати священников были приговорены к расстрелу, другие арестованные приговорены к 8 или 10 годам заключения1.
Но, не смотря на шквал репрессий, церковная жизнь в городе не угасала. Значительная часть населения, особенно женщины, были верующими. В конце 1930-х, в 1940-х годах Бирске было православное духовенство: те, кто избежали ареста или возвращавшиеся из ссылок и лагерей. Тайно от властей, они совершали требы у верующих. По воспоминаниям жителя Бирска Иосифа Александровича Бреева (1928 г.р.) - внука священника Андрея Ивановича Бреева (1874-1960), примерно в 1940 г. его дед после ссылки и закрытия церкви в селе, где он служил, вместе с большой семьей переехал на жительство в Бирск. Во время войны “потихоньку” у себя или по домам у верующих о. Андрей крестил, отпевал, венчал. Уцелевшие монахини, жившие в городе, тайно сохраняли свою общину и монастырский устав.
Во время Великой Отечественной войны в положении Православной церкви начались некоторые улучшения. Прекратилась антирелигиозная пропаганда. В 1942 г. в первый раз было разрешено в Москве совершить пасхальный крестный ход вокруг церкви (в 1929 г. был издан закон о запрещении всякой религиозной деятельности вне церковных стен). В существующих приходах начался сбор средств на оборону. В сентябре 1943 года Сталин в Кремле встретился с митрополитами Сергием, Алексием и Николаем, вскоре состоялся собор епископов, на котором патриархом был избран митрополит Сергий. Постепенно начали восстанавливаться епархии, в них назначались архиереи. Под надзором созданного в этот период Совета по делам Русской Православной Церкви, стали выдаваться разрешения на открытие небольшого количества храмов. Процедура открытия церквей, которую разработал Совет по делам РПЦ и принятая Совнаркомом в ноябре 1943 г. была весьма сложной. Верующие подавали ходатайство сначала в местные Советы, которые имели право отказать в открытии церкви. Если их решение было не отрицательным, то ходатайство направлялось в Совет по делам РПЦ, который выносил предварительное решение и предоставлял в Совнарком (данной республики) на одобрение. В случае одобрения последним, Совет сообщал свое окончательное решение местному Совету. Процедура между первой подачей прошения об открытии храма и его окончательным одобрением Советом в лучшем случае занимала в среднем 2-3 года2. Примерно столько православные верующие Бирска добивались открытия в городе храма.
Ценным источником по церковной истории города 1940-50-х гг. является “Регистрационное дело Михайло-Архангельской церкви в г. Бирске”, хранящееся в архиве Совета по делам религий при правительстве Республики Башкортостан. В нем находятся заявления, различные справки (в том числе справки о регистрации, которые выдавали уполномоченные при назначении духовенства в приход, распоряжения епископов, протоколы, заявления, послужные списки и т.д.
Одними из первых документов в деле, являются несколько просьб и заявлений верующих об открытии церкви в городе. Так в декабре 1943 г. президиумом Верховного Совета БАССР председателю религиозной общины г. Бирска Брагину Никифору Антоновичу на посланное в ноябре заявление с подписями верующих, был дан отказ на основании того, что “церкви закрыты постановлением граждан в 1929 г. и решение это не может быть отменено”3.
В деле без даты есть заявление верующих, в которой они просили “в дни святого поста разрешить совершать богослужение в одном из церковных зданий, находящихся в Бирске, или разрешить арендовать для этой цели частный дом4. В прошении было указано, что “по сему заявлению для ходатайства являются представителями священник Костенко Т. и диакон Брагин Н.5” В феврале 1944 г. граждане г. Бирска и дер. Пономаревки подавали уполномоченному по делам РПЦ при СНК БАССР заявления об открытии Михаило-Архангельской или Инородческой церквей6. В феврале 1945 г. бирскими верующими было подано еще одно заявление об открытии Архангельского храма, к которому был приложен список из 2520 человек с их подписями7.
Наконец в мае 1945 года власти, дают разрешение на открытие в Бирске Михаило-Архангельской церкви.
Совет по делам
Русской Православной Церкви
При Совнаркоме Союза СССР
___VI_____ 1945 г. [число неразб., авт.]
Совнарком Башкирской АССР
Уполномоченному Совета по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР
тов. Козлову
Сообщаю, что Совет по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР, согласно заключению Совнаркома Башкирской АССР и заявлению верующих, постановлением от 23 мая 1945 г. разрешил открыть Архангельскую церковь в городе Бирске.
Решение совета об открытии Архангельской церкви в гор. Бирске одобрено СНК СССР.
Возвращая при этом заявление верующих, Совет предлагает Вам в 3-х-дневный срок послать распоряжение Бирскому Горисполкому о заключении договора на передачу здания церкви и культового имущества и поставить в известность заявителей-верующих.
Порядок передачи здания и культового имущества, оформление и регистрация религиозной общины и служителей культа изложены в инструкции Совета для уполномоченных от 5/II-44 г.8
30/VI-45 г.
Председателю исполкома Бирского
Горсовета тов. Белоусовой А.А.
Настоящим сообщаю для сведения, что священником при вновь открываемой в Бирске церкви зарегистрирован мною гр-н Желвицкий Гавриил Васильевич, каковой и имеет право совершать богослужения в означенном церковном приходе.
Уполномоченный Совета по делам
Русской Православной Церкви при
СНК СССР по Башкирской АССР (Козлов)9.
Продолжение
http://votjak.livejournal.com/177785.html
Ергин М.Ю.

До 1917 года в уездном городе Бирске – экономическом, культурном и религиозном центре севера Уфимской губернии находились: Свято-Троицкий собор, три каменные церкви, Свято-Троицкий женский монастырь. В 1920-30-х годах все храмы и монастырь были закрыты. Монастырская Свято-Троицкая и тюремная церкви, а также все городские часовни полностью разрушены. Последней, летом 1937 года, была закрыта бирская Михаило-Архангельская церковь, тогда же был арестован весь ее причт. В июле-ноябре 1937 г. был арестован находившийся в Бирске в ссылке епископ Аверкий (Кедров); арестованы практически все находившиеся к этому времени на свободе клирики Бирска и близлежащих сел; многие монахини закрытых Бирского Свято-Троицкого монастыря и Георгиевского монастыря “Святые кустики”, жившие в городе или окрестных селах; церковные активисты. После непродолжительного следствия епископ Аверкий и более пятнадцати священников были приговорены к расстрелу, другие арестованные приговорены к 8 или 10 годам заключения1.
Но, не смотря на шквал репрессий, церковная жизнь в городе не угасала. Значительная часть населения, особенно женщины, были верующими. В конце 1930-х, в 1940-х годах Бирске было православное духовенство: те, кто избежали ареста или возвращавшиеся из ссылок и лагерей. Тайно от властей, они совершали требы у верующих. По воспоминаниям жителя Бирска Иосифа Александровича Бреева (1928 г.р.) - внука священника Андрея Ивановича Бреева (1874-1960), примерно в 1940 г. его дед после ссылки и закрытия церкви в селе, где он служил, вместе с большой семьей переехал на жительство в Бирск. Во время войны “потихоньку” у себя или по домам у верующих о. Андрей крестил, отпевал, венчал. Уцелевшие монахини, жившие в городе, тайно сохраняли свою общину и монастырский устав.
Во время Великой Отечественной войны в положении Православной церкви начались некоторые улучшения. Прекратилась антирелигиозная пропаганда. В 1942 г. в первый раз было разрешено в Москве совершить пасхальный крестный ход вокруг церкви (в 1929 г. был издан закон о запрещении всякой религиозной деятельности вне церковных стен). В существующих приходах начался сбор средств на оборону. В сентябре 1943 года Сталин в Кремле встретился с митрополитами Сергием, Алексием и Николаем, вскоре состоялся собор епископов, на котором патриархом был избран митрополит Сергий. Постепенно начали восстанавливаться епархии, в них назначались архиереи. Под надзором созданного в этот период Совета по делам Русской Православной Церкви, стали выдаваться разрешения на открытие небольшого количества храмов. Процедура открытия церквей, которую разработал Совет по делам РПЦ и принятая Совнаркомом в ноябре 1943 г. была весьма сложной. Верующие подавали ходатайство сначала в местные Советы, которые имели право отказать в открытии церкви. Если их решение было не отрицательным, то ходатайство направлялось в Совет по делам РПЦ, который выносил предварительное решение и предоставлял в Совнарком (данной республики) на одобрение. В случае одобрения последним, Совет сообщал свое окончательное решение местному Совету. Процедура между первой подачей прошения об открытии храма и его окончательным одобрением Советом в лучшем случае занимала в среднем 2-3 года2. Примерно столько православные верующие Бирска добивались открытия в городе храма.
Ценным источником по церковной истории города 1940-50-х гг. является “Регистрационное дело Михайло-Архангельской церкви в г. Бирске”, хранящееся в архиве Совета по делам религий при правительстве Республики Башкортостан. В нем находятся заявления, различные справки (в том числе справки о регистрации, которые выдавали уполномоченные при назначении духовенства в приход, распоряжения епископов, протоколы, заявления, послужные списки и т.д.
Одними из первых документов в деле, являются несколько просьб и заявлений верующих об открытии церкви в городе. Так в декабре 1943 г. президиумом Верховного Совета БАССР председателю религиозной общины г. Бирска Брагину Никифору Антоновичу на посланное в ноябре заявление с подписями верующих, был дан отказ на основании того, что “церкви закрыты постановлением граждан в 1929 г. и решение это не может быть отменено”3.
В деле без даты есть заявление верующих, в которой они просили “в дни святого поста разрешить совершать богослужение в одном из церковных зданий, находящихся в Бирске, или разрешить арендовать для этой цели частный дом4. В прошении было указано, что “по сему заявлению для ходатайства являются представителями священник Костенко Т. и диакон Брагин Н.5” В феврале 1944 г. граждане г. Бирска и дер. Пономаревки подавали уполномоченному по делам РПЦ при СНК БАССР заявления об открытии Михаило-Архангельской или Инородческой церквей6. В феврале 1945 г. бирскими верующими было подано еще одно заявление об открытии Архангельского храма, к которому был приложен список из 2520 человек с их подписями7.
Наконец в мае 1945 года власти, дают разрешение на открытие в Бирске Михаило-Архангельской церкви.
Совет по делам
Русской Православной Церкви
При Совнаркоме Союза СССР
___VI_____ 1945 г. [число неразб., авт.]
Совнарком Башкирской АССР
Уполномоченному Совета по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР
тов. Козлову
Сообщаю, что Совет по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР, согласно заключению Совнаркома Башкирской АССР и заявлению верующих, постановлением от 23 мая 1945 г. разрешил открыть Архангельскую церковь в городе Бирске.
Решение совета об открытии Архангельской церкви в гор. Бирске одобрено СНК СССР.
Возвращая при этом заявление верующих, Совет предлагает Вам в 3-х-дневный срок послать распоряжение Бирскому Горисполкому о заключении договора на передачу здания церкви и культового имущества и поставить в известность заявителей-верующих.
Порядок передачи здания и культового имущества, оформление и регистрация религиозной общины и служителей культа изложены в инструкции Совета для уполномоченных от 5/II-44 г.8
30/VI-45 г.
Председателю исполкома Бирского
Горсовета тов. Белоусовой А.А.
Настоящим сообщаю для сведения, что священником при вновь открываемой в Бирске церкви зарегистрирован мною гр-н Желвицкий Гавриил Васильевич, каковой и имеет право совершать богослужения в означенном церковном приходе.
Уполномоченный Совета по делам
Русской Православной Церкви при
СНК СССР по Башкирской АССР (Козлов)9.
Продолжение
http://votjak.livejournal.com/177785.html
Землевладелица О. А. Ситникова, проездом в Уфу, не доезжая реки Белой по Оренбургскому тракту от Чижовскаго поворота, 22 июля 1910 года обронила большую черную дорожную сумку с драгоценными вещами, между которыми - револьвер Смитта-Вессона, электрический фонарь, паспортная книжка и разныя другие.
Нашедшего убедительно просит доставить ей утерянные вещи на почтовую станцию Талбазы, Уфимской губернии Стерлитамакского уезда, за что поучить вознаграждение 2000 рублей.

Катастрофа Ан-24 под Ростовом-на-Дону В пятницу 25 января 1974 года близ Ростова-на-Дону потерпел катастрофу Ан-24Б компании Аэрофлот, в результате чего погибли 4 человека.
Дата 25 января 1974 года Время 21:42
Причина Ошибка экипажа, сбой в работе левого авиагоризонта
Воздушное судно Модель Ан-24Б Аэрофлот
(Приволжское УГА, Уфимский ОАО)
Пункт вылета Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика Ростов-на-Дону Пункт назначения Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика Уфа Рейс Перегоночный Бортовой номер СССР-46277 Дата выпуска 31 августа 1967 года Экипаж 4
Погибшие 4 (все)

Дата 25 января 1974 года Время 21:42
Причина Ошибка экипажа, сбой в работе левого авиагоризонта
Воздушное судно Модель Ан-24Б Аэрофлот
(Приволжское УГА, Уфимский ОАО)
Пункт вылета Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика Ростов-на-Дону Пункт назначения Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика Уфа Рейс Перегоночный Бортовой номер СССР-46277 Дата выпуска 31 августа 1967 года Экипаж 4
Погибшие 4 (все)
Сведения об экипаже КВС Глухеньков Герман Алексеевич
второй пилот Лисин Виктор Иванович
штурман Колесников Виктор Алексеевич
бортмеханик Евстифеев Владимир Иванович

Конфекты фабрики Д. Берштейн. Уфа 1898 год
Aug. 1st, 2014 02:28 pm
В Уфе-15 го января была некая дама из полусвета именинница: на именинный пирог были приглашены гости, и по обычаю предварительно был предложен гостям чай, к которому, конечно, были и аксессуары – в виде печений, варений и конфект, в числе которых были конфекты фабрики Д.П. Берштейн "гадательные"
И вот-с один из гостей, г. К., любитель шоколада, взял "гадательную" конфекту, развернул её и положил в рот: он хотел её раскусить, но завыл от боли !
-Ой, ойй, батюшки ! Зуб, зуб сломал !
-Что с вами ?
-Ох! И он выплюнул на стол вместе с зубом и конфекту. Компания в числе десятка лиц осмотрела зуб и увидела бернштейнское (так в источнике–Авт.) изделье. Оно оказалось не шоколадом, а просто-напросто четвероугольным ( по форме конфект карамели) черенком от старого горшка.
Был общий хохот над изделиями Бернштейна и соболезнования над К. И под это настроение снова началось чаепитие. – Ой, Батюшки . Нет, Слава Богу, Зуб цел… фабрика Бернштейн находится близ горшечных заводов: там много битых горшков.
"Самарская газета" 1898 год 5 февраля
Приведено по
М. И. Роднов Пространство хлебного рынка ( Уфимская губерния в конце XIX – начале XX вв). Уфа 2012
«Уфимский след» советской атомной бомбы
Jul. 31st, 2014 05:18 pmЮрий Викторович Ергин
«Уфимский след» советской атомной бомбы
В самом начале Великой отечественной войны в Уфу было эвакуировано большинство научных учреждений Украинской Академии Наук, включая её Президиум. В нашем городе в общей сложности оказалось около 100 академиков и членов-корреспондентов АН УССР, свыше 50 докторов и 150 кандидатов наук, большинство из которых сразу же активно включились в выполнение работ по различным оборонным тематикам.
Настоящая публикация посвящена профессору Фрицу Ланге, немцу по происхождению, перед войной эмигрировавшему в СССР, руководителю одной из лабораторий Харьковского физико-технического института (в Уфе — заведующему спецотделом Объединённого института физики и математики АН УССР).
Пребывание Фрица Ланге в нашем городе было непосредственно связано с изготовлением на одном из уфимских предприятий высокоскоростной центрифуги для получения изотопа урана-235 (ядерного топлива для создания первой советской атомной бомбы), и об этом стало возможным говорить только после рассекречивания соответствующих материалов. Процесс рассекречивания (по истечении срока давности событий) произошёл достаточно быстро, но публикации материалов по проблеме создания атомного советского оружия порой сопровождались драматическими событиями, связанными с преодолением большого количества случайных, а иногда и искусственно созданных препятствий.
Вернемся на десять лет назад, когда в начале 1992 года на приём к директору Института истории естествознания и техники РАН с большой папкой документов с интригующими грифами „Совершенно секретно“, „Хранить вечно“, „При опасности сжечь“ и автографами Л.П. Берия, В.С. Абакумова, М.Г. Первухина, И.В. Курчатова и других не менее известных лиц пришёл бывший разведчик, в то время уже ветеран КГБ. А.А. Яцков, который предложил опубликовать только что рассекреченные материалы о роли советской разведки в создании отечественной атомной бомбы. Среди них наиболее интересными и важными были рукописные „отзывы“ И.В. Курчатова на материалы разведки, по которым можно было проследить, как формировалась советская атомная программа.
Уже в середине того же года часть этих документов была напечатана в журнале „Вопросы истории естествознания и техники“, почти весь тираж которого (составляющий 1289 экземпляров) по представлению Минатома был тотчас же „арестован“.
Весной следующего года научный мир и средства массовой информации были подвергнуты в состояние шока, когда на книжном рынке США появились воспоминания бывшего генерала КГБ. П.А. Судоплатова под названием „Специальные задания: Мемуары нежелательного свидетеля“, изданные при участии его сына и двух американских журналистов. В книге утверждалась полная несостоятельность советских специалистов в области создания отечественного атомного и водородного оружия, а знаменитые физики-ядерщики Р. Оппенгеймер, Н. Бор, Г. Гамов, Э. Ферми и Л. Сциллард назывались оборотнями, выдавшими Советскому Союзу в годы войны важнейшие сведения об американском атомном проекте, известном как „Манхеттенский проект“
После этого в средствах массовой информации появились десятки публикаций, из которых совершенно невозможно было понять, где правда, а где вымысел о создании отечественной атомной бомбы. Тема тотчас же обросла фантастическими легендами, вплоть до самых абсурдных, что вынудило Президиум Российской Академии Наук на специальном заседании, состоявшемся 28 июня 1994 года, обсудить вопрос о необходимости создания объективной истории советского атомного оружия.
Ещё через полгода, 17 февраля 1995 года вышел Указ Президента РФ „О подготовке к изданию официального сборника архивных документов по истории создания ядерного оружия в СССР“. В соответствии с этим Указом в течение последующих пяти лет были приоткрыты ещё некоторые архивы и сразу же опубликованы десятки монографий, сборников, брошюр и мемуаров по истории Курчатовского института, Арзамаса-16, Челябинска-40, Челябинска-70 и других организаций, занимавшихся соответствующей тематикой.
В настоящей статье будут использованы лишь некоторые из них, а также документы о пребывании в Уфе в годы войны Украинской Академии Наук, хранящиеся в Центральном государственном историческом архиве (ЦГИА) и Центральном государственном архиве общественных организаций (ЦГАОО, бывшем Партархиве).
Необходимо хотя бы очень кратко напомнить предысторию создания отечественной атомной бомбы, отдельные эпизоды которой имеют самое непосредственное отношение к рассматриваемому вопросу.
Заманчивая перспектива высвобождения взрывом огромной внутриатомной энергии и возможность создания ядерного оружия появились в 1938 году сразу же после экспериментов по деления ядер урана бомбардировкой их нейтронами, проведённых в Германии Отто Ганом и Фрицем Штрассманом. В нашей стране первые исследования в этой области связаны с именами в то время молодых ленинградских физиков Г.Н. Флёрова и Л.И. Русинова, Я.Б. Зельдовича и Ю.Б. Харитона.
Полученные ими результаты об условиях возможности осуществления ядерного взрыва, в том числе первая грубая оценка критической массы урана для изготовления атомной бомбы, уже в августе 1939 года были доложены на открытом семинаре в Ленинграде в Физико-техническом институте, которым руководил академик А.Ф. Иоффе.
Аналогичные соображения о возможности практического осуществления цепной ядерной реакции независимо от указанных учёных были высказаны в ноябре 1939 года на Харьковской сессии Академии наук по физике ядра директором Украинского физико-технического института АН УССР академиком А.Н. Лейпунским.
В середине 1940 года, когда в Европе уже шла война, со страниц западных научно-технических журналов, как по команде, исчезли статьи зарубежных исследователей по урановой проблеме, из чего можно было сделать вывод о том, что она засекречена по военным соображениям.
В ноябре 1940 года на очередной сессии АН СССР по атомному ядру, состоявшейся в Москве, И.В. Курчатов сделал доклад, из которого следовало, что практическое овладение цепной ядерной реакцией становится делом самого ближайшего будущего. В своём докладе он ссылался не только на упомянутые выше теоретические расчёты Я.Б. Зельдовича и Ю.Б. Харитона, но и на открытое экспериментально Г.Н. Флёровым и К.Б. Петржаком спонтанное (без облучения нейтронами) деление ядер урана.
Сегодня мы знаем, что в это время президент США Рузвельт уже был ознакомлен с содержанием хорошо известного теперь письма Эйнштейна, в котором говорилось о том, что создание урановой бомбы чудовищной разрушительной силы совершенно реально и что этому нужно со стороны правительства уделить самое большое внимание, а работа американских физиков в области цепной атомной реакции должна быть полностью засекречена.
Однако указанная московская сессия АН СССР по атомному ядру закончилась заявлением академика В.Г. Хлопина (возглавившего с июля 1940 года Комиссию Академии наук по проблеме урана, в задачи которой входило развитие всех работ по изучению урана и возможностям использования его внутриатомной энергии) о том, что сейчас в стране не время просить правительство форсировать работы по делению урана и финансировать их, поскольку в Европе уже идёт война и деньги нужны совсем для других целей.
К его мнению присоединилось большинство участников сессии, в том числе и ряд физиков, включая академика А.Ф. Иоффе, которые считали, что получение килограммов урана-235 — настолько трудная задача, что на её решение понадобится не менее 20 лет и поэтому изготовление атомной бомбы в Германии не представляет реальной угрозы.
К счастью, далеко не все учёные разделяли такие пессимистические взгляды на возможность создания ядерного оружия за достаточно короткое время.
Среди них был мобилизованный в армию уже в первые дни войны лейтенант авиационной службы Г.Н. Флёров, который начал периодически „бомбардировать“ Государственный Комитет Обороны (ГКО), правительство и Академию наук письмами и телеграммами, настаивая на необходимости именно теперь, когда Германия вступила в войну с Советским Союзом, развернуть масштабные работы по созданию собственного атомного оружия.
К этому времени в руках 1 Управления НКВД СССР (разведка за границей) появились документы, свидетельствующие о значительном размахе работ по созданию атомного оружия за рубежом. Так, в сентябре и октябре 1941 года лондонская резидентура уже располагала многостраничными материалами о деятельности действующего в Великобритании Уранового Комитета, в которых содержались убедительные доводы в пользу целесообразности быстрого развёртывания в этой стране работ по созданию атомной бомбы, подробные сведения о её конструкции, данные о величине критической массы урана-235, об инициаторе для возбуждения в нём ядерной реакции и технологии производства этого изотопа методом газовой диффузии.
Совсем по другой линии (ГРУ — Главное Разведывательное Управление, военная разведка) соответствующая информация из Англии шла от хорошо известного теперь Клауса Фукса.
Несколько позднее (летом 1942 года) через Морриса Коэна и Артура Филдинга нашей разведке удалось проникнуть и в тайну американского Манхеттенского проекта.
Лондонская информация 1941 года долгое время не докладывалась И.В. Сталину и ждала своей реализации несколько месяцев вплоть до февраля 1942 года, когда фронтовыми разведчиками Красной Армии у убитого под Таганрогом немецкого офицера инженерных войск были обнаружены необычные записи, содержащие большое количество формул и графиков по урану и тяжёлой воде. Они срочно были доставлены в научный отдел Государственного комитета по обороне (ГКО) и, фактически, послужили первым документом, убедительно свидетельствующим в пользу того, что и Германия делает всё для создания собственного ядерного оружия.
Конечная цель пребывания фашистского офицера на оккупированном юге России состояла в организации поисков урановых месторождений и выяснении детальных подробностей всех исследований по ядерной физике, проводившихся до войны в Харькове в Украинском физико-техническом институте, который в то время уже был эвакуирован в глубокий тыл.
Как мы увидим ниже, особый интерес был проявлен к работам героя нашего повествования — профессора Фрица Ланге.
Фриц Ланге родился в декабре 1899 года в городе Фридрихсгаден — Берлин в семье служащего. В 1918 году после окончания реальной гимназии был мобилизован в армию, где находился 4 месяца, не принимая участия в военных действиях. Затем Ланге обучался в университетах Берлина, Фрейбурга и Киля, особое внимание уделяя физике, математике и химии. Был учеником выдающегося немецкого физика и физико-химика Вальтера Нернста (лауреата Нобелевской премии по химии, 1920 год) и под его руководством в 1924 году получил за исследования теплоёмкости твёрдых тел при низких температурах степень доктора философии.
Работая в Берлинском университете, Фриц Ланге проявил большой интерес к технике высоких напряжений и начал совместно с сотрудниками А. Брашем и К. Урбаном исследовать возможность использования грозовых электрических разрядов для ускорения заряженных частиц в ядерной физике. С этой целью в Швейцарских Альпах, недалеко от Лугано, в горном массиве Генерозо, известном большим количеством годовых молний, на глубине 1200 метров была построена специальная установка, одной из главных частей которой была антенна длиной около 800 метров.
В ходе экспериментов с напряжениями до 14–16 млн вольт трагически погиб Браш, но Ланге продолжил свои исследования и уже в 1930 году с Урбаном изготовил уникальный для того времени генератор, позволявший получать напряжения до 2,5 млн вольт.
В это время в СССР, в Украинском Физтехе в Харькове, основанном в 1928 году, была открыта первая в нашей стране ядерная лаборатория, использовавшая в качестве ускорителя заряженных частиц электростатический генератор Ван-дер-Граафа оригинальной конструкции. Именно с его помощью в 1932 году А.К. Вальтер, А.И. Лейпунский, К.Д. Синельников и Г.Д. Латышев впервые в СССР расщепили ядро атома лития на две альфа-частицы быстрыми протонами, искусственно ускоренными до энергии 250 кэВ.
Этот эксперимент сыграл выдающуюся роль в развитии ускорительной техники и ядерной физики в СССР. Украинский Физтех быстро становился крупным центром физической науки, именно в этом институте впервые в нашей стране были получены жидкий водород (1931 год) и жидкий гелий (1932 год).
По приглашению А.Ф. Иоффе Фриц Ланге в первый раз посетил Советский Союз в 1930 году. После прихода Гитлера к власти он эмигрировал в Англию, а в 1934 году, работая в Мондовской лаборатории у Резерфорда, принял предложение директора УФТИ. А.И. Лейпунского переехать в Советский Союз в Харьков. Украинскому Физтеху в то время был очень необходим опыт работы профессиональных зарубежных учёных. До войны в стенах этого института в разное время работали Фридрих Хаутерманс, Поль Дирак, Рудольф Пайерлс, Георг Плачек и другие не менее известные физики.
В 1936 году в Харькове Фриц Ланге построил импульсный ускоритель заряженных частиц на энергию 3,5 МэВ, в то время — самый большой в мире, и начал использовать его в различных областях физики. В начале 1937 года Ланге получил советское гражданство, а в феврале 1940 года ему без защиты была присуждена учёная степень доктора физико-математических наук.
Организованная Ланге в Харькове лаборатория ударных напряжений (ЛУН) уже в 1936 году подчинялась непосредственно АН СССР на правах специальной, предназначенной для решения задач оборонной промышленности.
Мы не знаем, когда Фриц Ланге заинтересовался проблемой практического разделения изотопов урана. Возможно, это было после выступления Ю.Б. Харитона в ноябре 1939 года на упомянутой выше Харьковской сессии АН СССР по атомному ядру, где последний предложил использовать свою разработку 1937 года для разделения изотопов урана с помощью центрифуги. Точно известно, что по заявке Ф. Ланге, В.А. Маслова (выпускника Харьковского университета) и В.С. Шпинеля (прибывшего в Харьков в 1936 году после окончания Киевского университета) „Способ приготовления урановой смеси, обогащённой ураном с массовым числом 235. Многокамерная центрифуга“ от 17 октября 1940 года было выдано авторское свидетельство на изобретение № 6359 (секретно).


Через несколько месяцев (1 января 1941 года) Ф. Ланге и В. Маслов подали ещё одну заявку на изобретение — „Термоциркулярная центрифуга“.
В сентябре 1941 года фашистские войска стремительно приближались к Харькову. Ланге вместе с другими сотрудниками Харьковского Физтеха оказался в Уфе, где уже находилось большинство институтов Украинской Академии Наук, включая её Президиум. Через некоторое время Физтех был эвакуирован в ещё более глубокий тыл (в Алма-Ату), а Фриц Ланге остался в нашем городе и возглавил специальный отдел в Объединённом институте физики и математики АН УССР. Некоторое время он занимался рентгенодиагностикой деталей, используемых в авиапромышленности, а также предложил несколько вариантов оригинальных взрывателей противотанковых мин, приводимых в действие на расстоянии.
Только в марте 1942 года Л.П. Берия впервые решился ознакомить И.В. Сталина с „немецким блокнотом“ офицера, убитого под Таганрогом, и документами лондонской резидентуры научно-технических разведок НКВД и ГРУ. Тогда же он предложил рассмотреть вопрос о создании при ГКО специального центра для организации и руководства работой по созданию отечественной атомной бомбы.
Теперь хорошо известно, что для принятия последующего решения по этому вопросу немаловажное значение сыграло также последнее письмо Г.Н. Флёрова, направленное в мае 1942 года в ГКО непосредственно на имя И.В. Сталина с решительным призывом безотлагательно начать работы в этом направлении. Оно заканчивалось словами: „Это письмо последнее, после чего я складываю оружие и жду, когда удастся решить задачу в Германии, Англии или США. Результаты будут настолько огромны, что будет уже не до того, чтобы выяснять, кто виноват в том, что у нас в Союзе забросили эту работу“.
Осенью 1942 года в кабинете И.В. Сталина состоялось специальное заседание ГКО. На повестке дня стоял один вопрос: о развёртывании в СССР исследований по созданию атомной бомбы на основании данных, полученных советской разведкой. Были приглашены академики А.Ф. Иоффе, Н.Н. Семёнов, В.Г. Хлопин и П.Л. Капица, признавшие информацию разведки весьма существенной, после чего было принято решение начать осуществлять в нашей стране собственный атомный проект.
По предложению А.Ф. Иоффе, с которым согласился И.В. Сталин, руководителем проекта назначался И.В. Курчатов. Ему было поручено за короткий срок подробно ознакомиться со всеми полученными разведкой материалами.
Распоряжением ГКО № 2352 от 28 сентября 1942 года „Об организации работ по урану“ президенту АН УССР. А.А. Богомольцу в очень сжатые сроки было поручено организовать под руководством профессора Ф. Ланге, находящегося в Уфе, разработку проекта лабораторной установки для получения урана-235 методом центрифугирования. Всего через месяц технический проект со всеми необходимыми чертежами должен был быть сдан казанскому заводу „Серп и молот“ для изготовления к 1 января 1943 года промышленного образца.
В Уфе в 1931 году был построен завод комбайновых моторов, который в 1940 году начали реконструировать для производства авиационных двигателей. Вскоре после начала войны на его площадях разместились эвакуированные с запада моторные заводы: Рыбинский №26, два ленинградских № 234 и № 451, часть подмосковного № 219, а также проектное бюро Московского института авиационного машиностроения. Поэтому неудивительно, что уже через некоторое время вместо казанского завода „Серп и молот“ изготовление лабораторной центрифуги Ланге было поручено заводу № 26.
12 апреля 1943 года по Академии Наук СССР сразу вышли два приказа. Первый — о создании нового научного коллектива, зашифрованного под названием „Лаборатория № 2“ и фактически положившего начало Институту атомной энергии (ныне „Курчатовский институт РАН“).
Вторым приказом начальником этого засекреченного объекта назначался профессор И.В. Курчатов.
Первоначально была собрана группа всего лишь из 5 человек: из Москвы — научные сотрудники Института химической физики Я.Б. Зельдович и Ю.Б. Харитон, из Свердловска (из Уральского Физтеха) — чл.-корр. АН СССР. И.К.Кикоин, из Казани — чл.-корр. АН СССР. А.И. Алиханов и уже известный нам Г.Н. Флёров.
13 апреля (всего через день после своего назначения) И.В. Курчатов в служебной записке на имя заместителя Председателя СНК СССР (одновременно министра химической промышленности) М.Г. Первухина пишет о задержке в изготовлении в Уфе центрифуги Ланге: „Одним из наиболее важных этапов работы Лаборатории № 2 является испытание центрифуги, изготовляемой по проекту проф. Ланге на моторном заводе № 26 в г. Уфе…. Выполнение центрифуги на моторном заводе №26, однако, недопустимо задержалось… Прошу Вашего распоряжения об ускорении изготовления центрифуги на заводе № 26“.
Сохранилась и другая служебная записка И.В. Курчатова от 29 апреля 1943 года, адресованная М.Г. Первухину, в которой говорится об испытаниях центрифуги Ланге в Уфе: „Сообщаю (на основе телефонного разговора с проф. Кикоиным, имевшего место 29 апреля с.г.) о ходе работ с центрифугой Ланге в г. Уфе. С 26 по 29 апреля было произведено 4 испытания аппарата на числе оборотов 12000 в минуту. Испытания показали неудовлетворительную работу шариковых подшипников. Сейчас производятся некоторые изменения в этой части прибора, и 3 мая с.г. намечено в 5-й раз провести испытания“.
Архивные документы свидетельствуют о том, что 17 мая 1943 года заведующий сектором Лаборатории № 2 И.К. Кикоин находился в Уфе в служебной командировке и принимал непосредственное участие в испытаниях центрифуги Ланге.
9 мая 1943 года Постановлением СНК СССР, подписанным И.В. Сталиным, АН УССР до 1 июля того же года переводилась из Уфы в Москву. Ряд её ведущих сотрудников перебрасывались для продолжения работ и в другие города. 17 июля 1943 года Фриц Ланге прибыл в Свердловск, он был прикомандирован к лаборатории электрических явлений Уральского филиала АН СССР, которой руководил И.К. Кикоин.
Первые эксперименты по разделению модельных газовых смесей с помощью изготовленной в Уфе центрифуги производились именно в этом городе. Дальнейшие испытания центрифуги Ланге, в модернизации которой активное участие принял Д.Л. Симоненко, привели в конце 1944 года к разработке оригинальной установки — самокаскадирующей противоточной колонки для разделения газовых смесей и изотопов. Подробности этих в своё время очень секретных испытаний недавно опубликованы.
Тогда же был чётко установлен и основной недостаток центрифуги Ланге: невозможность быстрого получения больших количеств урана-235, без которых производство атомной бомбы непозволительно затягивалось. Поэтому неудивительно, что после появления у советской разведки сведений о том, что в США для получения урана-235 в необходимых для изготовления атомной бомбы количествах использовался другой, альтернативный центробежному, диффузионный метод разделения изотопов, направление разработки промышленной проблемы наработки необходимого количества урана-235 было резко изменено.
Вот как сам И.В. Курчатов характеризовал разведывательные данные по урановой проблеме, до последнего времени хранившиеся „за семью печатями“: „Предпочтение метода диффузии методу центрифугирования для наших физиков и химиков явилось неожиданным. У нас была распространена точка зрения, согласно которой возможности метода центрифугирования стоят значительно выше возможностей метода диффузии, который считался практически неприменимым для разделения изотопных тяжёлых элементов. В соответствии с этой точкой зрения в начале постановки работ по проблеме урана предусматривались исследования только с центрифугой (метод Ланге)…. Таким образом материалы разведки позволяют, минуя первоначальную стадию, начать у нас в Союзе новое и весьма важное направление разработки проблемы разделения изотопов…“.
Уже в апреле 1945 года в руках И.В. Курчатова оказались и другие уникальные материалы разведки, сильно ускорившие работы по изготовлению советской атомной бомбы: данные по сечениям деления урана-235 и плутония-239 и детали ещё одного, также альтернативного центробежному, электромагнитного метода разделения изотопов.
Необходимость ускорения работ по изготовлению первой отечественной атомной бомбы заставила наших учёных пойти по уже проторённому зарубежными технологами пути: использованию диффузионного и электромагнитного методов разделения изотопов с целью получения необходимого для начинки атомной бомбы заряда в достаточном количестве.
Однако метод центрифугирования Ланге не был оставлен окончательно. В марте 1945 года Фриц Ланге был переведён в Москву и назначен руководителем Лаборатории № 4 при Первом главном управлении Совнаркома, которому были подчинены все задействованные в урановом проекте наркоматы и институты. Он продолжал заниматься своей центрифугой вплоть до начала 50-х годов. Эти работы носили секретный характер.
Параллельно с работами Лаборатории № 4 в Москве (И.К. Кикоин, Ф. Ланге, Д.Л. Симоненко) в Сухуми в институтах „А“ и „Г“ над той же проблемой трудился целый коллектив известных немецких учёных, вывезенных в СССР из Германии в 1945 году.
Совместными усилиями удалось разработать очень высокооборотную центрифугу с гибким ротором (ротор Штеенбека), которая по существу решила проблему „быть или не быть“ центробежному методу разделения изотопов в пользу последнего.
В период с 1951 по 1953 год немецкие учёные постепенно были выведены из работы по отечественному атомному проекту, а метод центрифуги был доведён до такого совершенства, что в 1962 году в нашей стране на смену диффузионному и электромагнитному методам разделения изотопов пришла уникальная центрифужная технология. Она в десятки раз уменьшила расход энергии в процессе разделения изотопов и в сотни раз сократила число необходимых ступеней разделения изотопов в каскадах колонок разделения, что очень существенно улучшило экономику обогащения урана и тем самым сберегло большое количество материальных и финансовых средств.
Показательно, что 20 лет до появления аналогичной технологии на Западе иностранные специалисты даже не подозревали о том, что в СССР была давно не только разработана, но и в промышленном масштабе освоена эффективная и сравнительно недорогая технология обогащения урана с использованием центрифуги, у истоков которой стоял Фриц Ланге.
Мир узнал о рождении американской атомной бомбы не в день её испытания в пустыне Аламогордо, а лишь тогда, когда в газетах появились названия уничтоженных атомными взрывами японских городов Хиросима и Нагасаки. На второй день после бомбардировки Нагасаки, вечером 10 августа 1945 года, И.В. Сталин вызвал И.В. Курчатова в Кремль и в самой жёсткой форме потребовал доложить, на какой научной стадии находились в этот момент разработки отечественной атомной бомбы.
Уже 20 августа вышло постановление ГКО СССР за №9887сс/п „О специальном комитете при ГКО“ (под председательством Л.П. Берия), положившее начало новому индустриальному этапу создания отечественной атомной бомбы. 25 декабря 1946 года состоялся пуск первого в Европе и Азии советского урано-графитового ядерного реактора Ф-1 , а 29 августа 1949 года в 7 час утра первая советская атомная бомба была взорвана на полигоне вблизи Семипалатинска. Тем самым была снята монополия США в этой области.
Дальнейшая судьба Фрица Ланге сложилась следующим образом. С августа 1952 года он был откомандирован в распоряжение Минвуза СССР. Некоторое время работал заведующим кафедрой физики в Днепропетровском химико-технологическом институте, а с 1953 года — профессором во Всесоюзном электротехническом институте, где занимался исследованиями в области технологий получения высоких напряжений и физики изолирующих материалов. В августе 1959 года Фриц Ланге вернулся на свою родину и занял должность директора Института молекулярной биологии Немецкой Академии Наук в Берлине. В 1980 году от правительства ГДР он получил высшую награду страны и совсем немного не дожил до падения Берлинской стены и образования единой Германии. Фриц Ланге умер 25 июля 1987 года.